— Гай, а лорды тоже это едят? И напомни, пожалуйста, как это называется?
— Называется «матарханское серебро», очень патриотично. Лорды… едят, наверное. Почему бы им отказываться, ведь рудники в Матарханских горах снова принадлежат Вулкану.
— Я просто подумала, я ведь никогда такого не пробовала, а они едят каждый день. Вдруг от этого человек меняется и начинает думать, как Повелители Огня? Вот сейчас поедим и вмиг разгадаем все их планы.
— Тогда не забудь о вине, это южное, сорт называется «Слезы Гианзы».
— Красное-то? Оно не очень-то похоже на слезы… Хотя Гианза… Да, я понимаю.
Гианзой звали еще одну богиню, почитаемую в Эвероне. Хотя уважение к ней всегда смешивалось со страхом. Гианза появляется на поле боя, в больницах, лазаретах и дарит покой тем, кто в нем нуждается. Есть у нее и другие обязанности, не менее мрачные. Тех, кто выжил в битве, приветствует Тедзинг, а остальных Гианза. Неудивительно, если она плачет кровавыми слезами.
Гай отхлебнул из бокала, но веселее от этого не стал. Что-то его беспокоит, подумала Дженни. Она снова заговорила на прежнюю тему. Значит, Сертиас младший вернется в Эверон. Что тогда будет с армией?
— До весны ничего не будет, — равнодушно ответил Гай, погруженный в свою внезапную печаль. — Зимой боевые действия прекращаются. Во всяком случае, я слышал, что на Гранделине невозможно воевать зимой. К югу от Матарханских гор лежит засушливая степь, травы мало, Погонщики не смогут прокормить большое количество лошадей. Они уходят на зимние пастбища.
— А наши?
— Честно говоря, я не очень силен в военном деле, — признался газетчик. — Но кое-что слыхал об этом.
— Вот и валяй, — поощрила его Дженни, не забывая отправлять в рот порции «Матарханского серебра» и запивать «Слезами Гианзы». — Ты же ничего не забываешь. Что хранит твоя память? Давай, не скромничай. На самом деле благодаря памяти ты знаешь не меньше, чем любой опытный вояка.
Улыбаться, тем более загадочно, с набитым ртом не так-то просто, но Дженни справилась, ей удалось снова растормошить загрустившего собеседника. Гай принялся объяснять, по мере своего рассказа сам увлекся и вот какая картина у него получилась:
— Преимущество Эверона — в цивилизованности. Мы умеем планировать и неукоснительно выполнять план.
— О да, это конек генерала Истригса. Он помешан на планах.
— Это означает, что наша армия может пересечь пустыню, если генерал правильно организует снабжение и загодя сделает необходимые запасы. Сейчас у нас численное преимущество, Истригсу удалось перебросить на Гранделин большое количество войск. Для такого войска нужно много припасов. Тем более, если намечается поход по пустынной местности. Вот что! Я вспомнил, в редакции как раз обсуждалось, что флот в последнее время не стал перевозить больше провианта, как полагается перед зимовкой.
— Отлично. Это подтверждает твое предположение.
— Какое предположение?
— Неважно, продолжай! Итак, зимой война прекратится, генерал вернется в Эверон. Чем он будет здесь заниматься?
— Ну, мало ли… чем вообще занимаются лорды? Будет вести жизнь, полную благородства. Приемы, балы, доклады в парламенте.
Разговор ушел в сторону, Гай рассказал кое-какие истории из жизни Вулкана… а Дженни, поглощая телятину, размышляла. Получается, это еще один хитрый план молодого генерала. Он заранее готовится к тому, что командование получит соперник. И окажется посередине пустыни в разгар успешного наступления, но без обозов. Погонщики ушли на зимние пастбища, можно действовать энергично и активно — но припасов нет. Новый командующий будет вынужден остановиться, а то и отступить. А весной он снова пойдет в степь, где и столкнется с отдохнувшей и пополнившейся армией Погонщиков Ветра. Истригсы, точно так же, как и их соперники, готовы пожертвовать военным успехом ради своих интриг. Это значит, готовы пожертвовать жизнью солдат. Они ничуть не лучше лорда Вестокена и других оппозиционеров. Все они там, на Вулкане, одинаковы.
Но, если с войной ситуация прояснилась, другой вопрос беспокоил Дженни по-прежнему. Что будет делать Сертиас в Эвероне? Если он так все продумал и рассчитал, то и насчет зимы на Вулкане у него наверняка есть какой-то замысел. Какой? Она сама говорила Квестину, что лорды мыслят по-другому, и их планы человек понять просто-напросто не может. Стоп. Ведь Дженни сама — одна из них. И если уж кому под силу раскусить хитросплетения интриг Вулкана, но почему бы не именно ей? Думай, Дженни Ниоткуда, думай.
И она задумалась с такой силой, что даже не заметила, как убывает телятина в блюде и красное вино в хрустальном графине. В отблесках свечей этот графин, пока был полон, напоминал свет в окнах вилл на Вулкане, а когда опустел, то сходство исчезло. Обычный бокал. Так и лорды — если их не наполняет огненный дар, остается совсем немного. Пустой сосуд остается.