— Будьте любезны назвать цель своего визита.
— Ты прекрасно слышал, мы направляемся на прием лорда Историгса, — Квестин протянул приглашение.
Дональд внимательно изучил красивый листок и жестом пригласил войти в ворота:
Можете занимать места в любой карете. Его милость позаботился, чтобы гости не промокли, поднимаясь к его вилле.
— Он такой заботливый, — улыбнулась Дженни.
Только интересно, вспомнит ли лорд, как ее зовут?
За воротами обнаружились три кареты. Гости показывали кучерам приглашения, занимали места, кареты отъезжали, на их место подкатывали другие. Упряжки непрерывно курсировали между виллой Истригса и воротами. Дженни с «дядей» тоже забрались в очередную. С ними сели двое, мужчина и женщина, и оба вовсе не господского вида. Из нескольких фраз, которыми они обменялись в пути, Дженни поняла, что это приглашенные слуги. Они будут помогать лакеям во время приема, а когда гости уберутся, займутся уборкой. Утром залы будут снова сиять чистотой, как будто и не было толпы гостей в грязной обуви. Сертиас все рассчитал! Не лорд, а ходячая таблица умножения.
А когда карета подкатила к крыльцу, Дженни увидела Истригса-младшего. Он почти не изменился, разве что чуть-чуть загорел под жарким солнцем Гранделина. Вот только это и отличало его от статуи. Ведь каменные истуканы не загорают. А этот торчал у входа, раскланивался с гостями, обменивался с ними любезными приветствиями — и снова замирал в картинной позе. Можно подумать, что рядом в кустах сидит целая армия художников, которым он сейчас позирует. А вдруг в самом деле так и есть? Но это не существенные детали. Принципиально важный вопрос совсем другой: вспомнит ли он, как зовут Дженни?
Попутчики из кареты поспешили к черному ходу, а Дженни с Квестином — к крыльцу, украшенному живой статуей его милости Истригса-младшего. Позади Сертиаса стоял слуга, в одной его руке был зонт, раскрытый над головой господина. В другой руке — лист бумаги. Список гостей, догадалась Дженни. Слуга подсказывает, кого сейчас нужно приветствовать. На прием были приглашены разные люди, не только Повелители Огня, но и простолюдины из нижнего города, и лорду вовсе не обязательно помнить их имена. Нужно только повторить следом за слугой имя один-единственный раз, а после выкинуть из головы.
Поднявшись по ступеням к его милости, она расслышала шепот слуги:
— Эдуард Квестин, префект стражи в отставке. С племянницей.
— Ваша милость…
Квестин, поморщившись, согнулся в поклоне. Ребра все-таки побаливали. Дженни присела в реверансе. Это движение она сегодня целых две минуты отрабатывала перед зеркалом — под руководством прекрасной незнакомки, поселившейся там, за полированным стеклом. А то и целых три минуты. Когда она подняла глаза, Сертиас моргнул. Взгляд лорда скользнул по ней сверху вниз, потом Повелитель Огня быстро посмотрел на Квестина, словно желал убедиться, что перед ним именно те двое, чьи имена прочел в списке слуга. Отставного префекта он узнавал, а вот «племянницу», похоже — нет. Сразу видно, что ему не приходилось до сих пор иметь дела с волшебными зеркалами.
Но все-таки это был Повелитель Огня, а они умеют овладеть собой даже в самых сложных ситуациях.
— Мистер Квестин, — статуя кивнула. — Мисс… Мисс Дженни.
Помилуй Трохомор, Сертиас вспомнил ее имя! Не зря весь Эверон считает молодого лорда героем, не зря. Только что он совершил подвиг.
— Благодарю за то, что приняли мое приглашение.
— Ну, что вы, ваша милость. Это для нас большая честь, быть приглашенными, — ответил «дядя».
— Как же иначе? Мы же старые товарищи по оружию, верно, мисс?
Дженни не верила своим глазам: ожившая статуя улыбалась! Она даже немного испугалась, как бы трещины по мрамору не пошли. Но по ступеням следом за ними уже поднимался новый гость, и они с дядей прошли мимо его милости в холл. Слуга принял у Квестина зонт и указал двери в зал. А там уже было людно, хотя гости продолжали прибывать. Лорды стояли отдельно, они окружили старшего Истригса, спикера верхней палаты парламента и отца героя Гранделина. Они переговаривались вполголоса и делали вид, что не смотрят на других гостей.
А другие гости не стеснялись показать, как им интересно, и глазели на лордов. Простолюдины расхаживали по залу, между ними сновали лакеи, предлагали бокалы вина. Это нравилось гостям не меньше, чем пялиться на Повелителей Огня.
Дженни заозиралась, оценивая наряды дам. Все, конечно, нацепили лучшее платье и увешались всеми изделиями из драгоценных металлов, какие у кого нашлись. Все сверкало, искрилось и переливалось в огне сотен свечей. Да, свечей здесь было не меньше, чем перед входом в Монетный зал Крысиного Короля. Только то. что освещали свечи, здесь выглядело гораздо приятнее. Если, конечно, вы судите по внешности, а не по скрытой сути вещей. Здесь куда более опасно. На нее тоже смотрели, но во взглядах читалось, в основном, недоумение. И Дженни поняла, что во всем зале ее внешность очень сильно выделяется. Среди черноволосых и черноглазых эверонцев, да еще наряженных в громоздкие торжественные костюмы, среди их жен и дочерей, увешанных фамильными украшениями, Дженни смотрелась странно — как ее приятельница ворона среди чаек во время морского перехода. Еще бы! Вряд ли кто из присутствующих дам одевался в «Улыбке Вилены».