Рядом, где-то над головой затопали шаги, в глаза полетела земля. Когда Дженни проморгалась и вытерла запорошенные глаза, в прихожую над ней хлынул серый свет осеннего дня. Дверь распахнулась, и кто-то вошел. Шаг, другой — и он оказался поле зрения. Это был мужчина с двумя ведрами в руках. Перемещался он медленно, сдерживая шаг, чтобы не расплескать воду. Из-за этого его движения казались слишком плавными, текучими. Дженни с замиранием сердца ждала, чтобы в узкой щели, сквозь которую она глядела снизу, показалось лицо. И дождалась. Человек с ведрами прошел почти что над ней, его лицо промелькнуло совсем быстро. Но Дженни узнала. Это был он, ее несчастный брат. Но все же одновременно и не он. Эрик никогда не улыбался так странно и зло — половиной лица. Наполовину брат, наполовину жуткая ухмылка на чужом лице…
Он прошел над Дженни и сопящим рядом Шейсом и скрылся из виду. Шаги застучали, удаляясь — брат поднимался по лестнице. Что делать? Ведь это он… он… Эрик, которого она искала так долго… или все-таки не он? Не пропавший брат, а Пожиратель, убийца?
Чуть позже шаги над головой застучали снова, приближаясь. И Дженни решилась.
— Эрик! — закричала она. — Эрик, я здесь, внизу!
Он как раз спустился с лестницы, невидимой сквозь щель в полу. Ведра были пусты, и Эрик двигался быстро, слишком быстро для человека. Крик застал его у двери, он стремительно развернулся.
— Я внизу, под полом! — успела крикнуть Дженни.
А потом все задрожало. Шейс пискнул, стены земляной норы, которую он прорыл для Дженни, стали крошиться. Все рушилось, исчезало, рассыпалось и ползло. Дженни с потоком камешков, комьев и ошметков провалилась в пустоту.
Вместе с барахтающимся Шейсом и его лязгающей цепью она скатилась в груде земли и камней обратно в подземный зальчик, откуда начала подъем к дому Эрика. Стены дрожали, с них сыпались пласты влажной земли и скатывались камешки, а Морко пятился и прикрывал обеими зелеными лапами Макса. Тот норовил вырваться из объятий и поглядеть, что это такое вокруг творится.
Дженни попыталась встать. Вроде, падение прошло мягко, она даже не ушиблась. Мешала цепь, пришлось выпутываться из лязгающей петли.
Тусклый свет струился сверху тонкими полосами сквозь щели между досками пола, да и фонарь, хотя и вывалился из руки гоблина, продолжал светить.
— Бежать, бежать, — жалобно пропищал Шейс, — он идет!
С дальней стены отвалился здоровенный пласт грязи, открылась черная дыра. В темноте зажглись две красноватые точки. Морда с оскаленной пастью высунулась на свет, светящиеся точки оказались глазами. Это был Крысиный Волк собственной персоной. От его замедленности, которую Дженни видела в прошлый раз, под солнцем, не осталось ни следа. Волк шагнул, вернее, плавно скользнул в пещеру — быстро, порывисто. Он горбился, его черная шерсть была влажной, и по ней стекали капли. При таком освещении они тоже казались черными. И совсем не хотелось думать, какого они цвета окажутся под солнцем. В лапах он сжимал бездыханное тело небольшого ратлера.
Мутные красноватые глазки скользнули по пещере, отыскивая тех, кто здесь оказался. Когти разжались, дохлый ратлер мешком свалился к лапам убийцы. Дженни спиной вжалась во влажную землю. Боком она чувствовала, как сотрясается от дрожи тощее тельце Шейса. Цепь, идущая от его ошейника, мелко дребезжала. Нужно было бежать, спасаться, но Волк ведь все рано настигнет? Под землей от него не скрыться.
Волк подобрался, готовясь к прыжку. Гоблин оттолкнул Макса за спину и шагнул вперед, в его кулаке поблескивало здоровенное лезвие. Волк продолжал плавно сгибаться, припадая к земле. Он не спешил. Он знал, что ему некуда спешить. Светящиеся красные глазки продолжали перебегать с одного чужака на другого. Наверное, Волк выбирал, кого прикончить первым, и никак не мог решить.
И тут Шейс пронзительно завизжал:
— Цепь! Сними ее! Сними!
И то верно, может, хоть ему, несущемуся как тень ветра, удастся скрыться. Дженни нащупала в кармане ключи и отомкнула запор на серой мохнатой шее. От визга Бешеного Волк слегка растерялся. Он замер и моргнул. Наверное, Морко решил, что лучшего момента не выбрать, и бросился на противника. Дженни показалось, что, несмотря на больную ногу, гоблин атакует стремительно, но лапа Волка, взметнувшаяся навстречу, оказалась еще скорее. Морко как будто наткнулся на непреодолимую преграду, сложился пополам и отлетел. Цепь с отомкнутым ошейником, грохоча, скользнула в грязь, и Шейс завизжал снова: