У меня и сейчас есть такая влюбленность.
Джулия Робертс.
Я будто заново ее для себя открыл.
Вместо постера на стене и вырезки из журнала - вставленное в рамку фото (стоит на моем письменном столе).
Вот так.
За всеми этими вечерними переживаниями обратный путь показался мне значительно короче.
Вот я уже в своем переулке. Очень тихо крадусь к забору. Перелезаю. Замираю на секунду у окна.
Последний на сегодня взгляд в небо.
***
Снова сижу на подоконнике.
По пути мне так и не удалось стрельнуть сигарет. Жаль. Сейчас одна была бы как нельзя кстати.
Tuborg закончился еще на середине пути.
Делать нечего. Распускаю на кедах шнуровку. Я снова дома. В своем убежище. Запертая дверь внушает доверие. Успокаивает.
Знаю, что так мать не сможет помешать мне. Не ворвется утром за пять минут до звонка будильника. Не будет беспрестанно жужжать над ухом.
Я правильно сделал, что поставил на дверь замок.
Ложусь на кровать.
Беру книгу. Но так и не раскрываю ее. Просто прижал ладонями к груди.
Я устал.
Знаешь, иногда так бывает. Еще час назад я был совершенно бодр и немного голоден, а теперь вот смертельно устал.
Глаза закрываются. Ничего не хочу.
Надо завести будильник.
Нельзя опаздывать туда, где я делаю свою свободу.
Разделся. Не могу прийти в норму.
В одном из ящиков письменного стола - фото моего друга.
Сегодня я слишком много думал о нем. Мне показалось, что если я посмотрю на его фото - смогу успокоиться.
Вот. Глянцевая карточка с его изображением. И с моим. Мы здесь вместе. В те славные времена, когда у обоих были длинные волосы и желание свободы.
Мы счастливы.
Улыбаемся.
И я внезапно улыбаюсь мальчишкам с фотографии. И правда полегчало. Они такие беззаботные. Я, конечно, тоже не слишком обременен делами, и все же... У нас с ними разная беззаботность.
Все. Хватит.
Ложусь в постель и выключаю лампу.
Спать!!
Глава 2
27 июля 2006, четверг. Вечер.
Пять минут назад проснулся с больной головой.
Я даже не сразу понял, что со мной происходит что-то не совсем естественное.
Казалось бы, с чего ей вдруг разболеться? День вчера был вполне обычный. Не хуже и не лучше, чем много дней до него.
Сейчас около семи вечера. Домой я вернулся в половине одиннадцатого после суток в игровом клубе.
Ты же помнишь, что я работаю в таком клубе?
Ну, вот. Как обычно, вернулся с работы, перекусил, и лег спать.
А теперь болит голова.
Раньше подобного со мной не случалось.
Ведь я давно веду такой образ жизни - ночью работаю, днем сплю.
Поэтому сейчас я так переживаю.
Лежу на постели, смотрю в потолок и ничего не могу понять.
Солнце еще высоко, но уже чувствуется свойственная только летним вечерам атмосфера.
За окном вишневые ветви стучат по стеклу.
Раздражает!
Закрываю глаза. Бум-бум-бум... - стучит внутри моей головы. Непривычно.
Появилось чувство беспомощности.
Всё!
Пока я не превратился в конченного нытика, надо что-то делать.
Резко сажусь на постели... и тут же падаю обратно.
Похоже, на сегодня это моя самая страшная ошибка. Внутри головы что-то будто взорвалось.
Мне нужно несколько минут, чтобы прийти в себя. Потом я очень осторожно поднимаю свое непослушное тело с постели и несу его в ванную комнату.
Сколько помню себя, никогда не болел по пустякам.
Я вообще болею редко, но, как говорится, метко.
Если сегодня чихнул - значит завтра грипп, если вдруг болит рука\нога - значит это обязательно растяжение или вывих как минимум.
И так во всем. И с завидным постоянством.
Чаще всего я, конечно же, даже не подозреваю, как такое могло со мной случиться.
Помню однажды (была весна, наши с Ангелом отношения бурно развивались ;) ) я ушел гулять в тонком свитере. Естественно, это было сделано назло родителями.
Я хотел показать свою самостоятельность, впрочем, как и многие мальчишки в моем возрасте.
И, естественно, показал.
Ужасно замерз, но никому не признался в этом.
А через неделю, когда уже и думать забыл об этой своей выходке, свалился с воспалением легких.
Достойная расплата за мою дерзость и самонадеянность, правда?
И так, стою в ванной перед зеркалом и то, что вижу, меня совсем не вдохновляет.
Плеснул на лицо холодной воды.
Мелькнула мысль, что она тут же начнет испаряться, как с разогретого докрасна утюга.
В дверь постучала мать.
Я так уверен в том, что это она, только потому, что некому, кроме родной матери, чувствовать боль своего отпрыска, пусть и давно превратившегося в почти полноценного мужчину.