Впрочем, сейчас, глядя, как насмешливо смотрит на него Лана, которая уже давно спустилась и теперь отдыхала, присев на нагретый солнца камень, он пожалел, что не снял перед спуском куртку. Пусть эта девчонка хоть трижды акробатка, а не дело главе самой влиятельной гильдии Иргуина, пыхтеть и отдуваться, как старой корове, идущей на пастбище.
Наконец, спуск окончен. Больше всего Ардену хотелось отдохнуть, но Лана так бодро вскочила и пошла по тропинке в сторону лагеря, что и ему пришлось последовать за ней. Возвращаться пришлось недолго. Буквально в пяти минутах ходьбы они отыскали старый указатель, а рядом и убегающую вверх тропку. Хорошо хоть, тропинка мягко стелилась по склону, больше продвигаясь вглубь, чем, забираясь наверх.
Через полчаса они вышли к старому лагерю. Арден немало путешествовал по миру, бывал во многих странах и давно заметил, чем суровее природа, тем более сплочены люди. На равнинах такие лагеря почти не встречаются, но уйди чуть в горы или на север, и обязательно найдешь. Разбросанные на расстоянии дневного перехода, они всегда готовы приютить путника. И всякий, кто воспользуется ими, уходя, оставит дров и припасов взамен использованных. Это правила выживания, которым в равной степени подчиняется и солдат королевской армии, и младший подмастерье старьевщика, и глава гильдии наемников. Вот и сейчас первым делом Арден отправился на поиски дров.
Пока он бродил по склону в поисках сухих бревен и веток, разжигал костер и обустраивал спрятавшийся под каменным козырьком лагерь, Лана уселась на уступ и любовалась открывающимся видом. В закатных лучах золотилась река, ближе к Шафтену превращающаяся в озеро Колти. Так оно называлось на картах, под этим названием его изучали в школах. Семья Колти владела половиной земель к югу от Шафтена, в том числе и озером. Но среди жителей закрепилось и другое название — Подземное.
Говорили, если доплыть до большой скалы, которая торчит посреди воды, будто вытянутый в сторону города палец, а потом нырнуть поглубже, можно найти тайный проход. И вроде как многие его видели и пытались по нему плыть. Но почему-то те, кому это все же удалось, не торопились рассказывать, что там нашли. Лана и сама бы запаслась зельями, помогающими задержать дыхание, и попыталась разведать, что там. Интересно, а Арден согласится на такую вылазку? Это будет поинтереснее, чем к ганнским развалинам ползти.
Вспоминая Шафтен, девушка неизбежно вспомнила и задание, которое привело ее сюда. Неосознанно потягивая амулет в стороны, она думала о том, что же ей делать дальше. Встреча с Наитой, ее поручение, это все сейчас казалось таким далеким и ненужным, будто детские игры. Ее реальная жизнь, ее честь и долг перед своей страной — вот что на самом деле важно. Имела ли Лана право рисковать жизнью, не выполнив задания? В храме Первоматери ей нужно найти женщину-итанитку и получить дальнейшие указания, а она сидит тут и ждет у моря ветра в спину. Если бы не Олаф…
Лана закрыла глаза, отворачиваясь, будто могла спрятаться от воспоминаний. Он никогда не скрывал своей симпатии. Он вообще не из тех, кто будет скрывать свои желания или как-то себя ограничивать. Пять лет назад, когда они познакомились, он уже готовился к выпуску из Артистория, тогда многие прочили ему карьеру в Златодворе. Но Олаф предпочел собрать свою труппу и выступать на площадях и в тавернах, зарабатывая не только деньги, но и имя.
А она тогда была совсем девчонкой. Диковатый подросток с бедной фермы, она изумлялась самым простым вещам, доступным каждому в Гелионе. Своей кровати. Ванне. Чистым скатертям. А когда после получения королевской стипендии, ей выделили личную комнату с витражным окном и собственным шкафом с книгами, она чувствовала себя королевой. И, конечно, была благодарна Олафу, который встретил ее на рынке, голодную и оборванную, накормил и отвел в Артисторий. Может, сразу заметил ее способности, а может, надеялся пристроить хоть прислугой. Но именно он помог ей подготовиться к вступительным испытаниям, именно он взял ее, младшекурсницу, в труппу, дав возможность заработать.
Он всегда был такой яркий, сильный, вечный заводила среди парней и любимчик девчонок. Лана была уверена, что они просто друзья. Ну хорошо, пусть не совсем просто друзья, пусть она знала, что нравится ему, и ей нравилось проводить с ним время. Но одно дело, смеясь, разучивать новую поддержку или пробраться на чью-то ферму и стащить пару яблок, и совсем другое, когда под куртку тебе лезут ставшие вдруг такими грубыми чужие руки, а губы шепчут пахнущие бренди пошлости.