— Высокий, русый, в плаще. Знаете, он был какой-то величественный, — Самия покачала головой, — когда вы сказали, что это был Бестард или кто-то из его жрецов, у меня даже мысли не было, что это не так. Наоборот, я вроде как получила подтверждение своему ощущению этого величия.
— А что он сказал? Вы, кажется, говорили, что он что-то сказал?
— Славная выйдет шутка, — медленно проговорила жрица и прижала ко рту ладонь. Она и сама уже догадалась о том, что еще раньше понял Арден.
— Трикс! — воскликнула Лана. — Как мы не поняли это сразу, ну конечно же, Трикс. Кто еще будет вносить смуту и пытаться поссорить других богов?
— Похоже, что нам придется посетить и его Закрай. Я видел у стены заросли можжевельника. Лед можно достать в таверне или в лавке у магички, огонь не проблема.
— А лисья шерсть? — спросила Лана.
— Надергаем у тебя, — Арден в шутку сделал вид, что пытается выдернуть длинный каштаново-золотистый волос подруги. — Шучу-шучу, — примирительно добавил он, — есть у меня щепоть.
— И волчья, поди, найдется? — спросила Лана, испытывающее глядя на него.
— Найдется, — весомо ответил наемник. Оба обменялись понимающими взглядами. Лисья и волчья шерсть шли в зелья, обострявшее слух, обоняние и ночное зрение.
Лис — вечный спутник Трикса, он и сам нередко принимает его обличие. И никогда не знаешь, обернется он белым северным зверьком или, может, той шустрой зверушкой с большими ушами, что живет в южных пустынях. Поэтому и неважно какая именно шерсть будет использована в ритуале, но какая-нибудь обязательно нужна. Как и лед с огнем — символы крайностей, и можжевельник, один из знаков этого переменчивого бога.
Проводить ритуал матушка пригласила жрицу из храма Трикса. Высшее духовенство, как, впрочем, верхушка любых структур, связано друг с другом, и найти человека, который захотел бы помочь настоятельнице храма Первоватери, не составляло проблемы. К вечеру все было готово. В ритуальном зале собрались жрицы, именно их силу будет черпать проводник, открывающий врата в иной мир. Ланы и Ардена еще не было. Матушка Атинна уже недовольно поглядывала на двери, а за дверями как раз шел спор.
— Я иду.
— Нет, иду я.
— Ты уже был в межмирье и чуть не погиб!
— Но ты меня вытащила! А будь наоборот, я бы тебя вытащить не смог.
— Почему ты думаешь, что я и в этот раз смогу?
— А в этот раз и не понадобится.
— Если не понадобится, то почему не могу идти я?
— Потому что я не хочу тобой рисковать. Пусть даже это безопасно, пусть ты была служкой в храме Трикса, мне все равно. Да и Наита все же моя начальница, а не твоя, — он примирительно обнял девушку за плечи. — Идем?
— Идем, — шепнула Лана, прижавшись лбом к его плечу. Как страшно было опять отправлять его в смертельно опасное путешествие. Трикс не злой, но совершенно непредсказуемый, и в чем-то будет пострашнее Бестарда.
В этот раз Ардену показалось, что он перенесся мгновенно. Вот он закрывает глаза, лежа на жестком ритуальном столе, а открывает уже в царстве льда и огня. Как-то ему доводилось слышать, что в Закрае, измерении Трикса, по ледяным глыбам гор текут огненные реки. Именно поэтому для ритуала используют огонь и кусок льда. Теперь он мог убедиться в этом собственными глазами. Было одновременно холодно и жарко, темно и светло, пугающе и прекрасно. Мир крайностей. Каков же будет его хозяин? Впервые Арден задумался, как вышло, что один из хранителей границ оказался известен в мире в первую очередь, как покровитель воров и бардов.
— Я тоже об этом задумываюсь, — тихий, но слышимый в каждом уголке этого мира голос, прозвучал у наемника за спиной.
Арден стремительно обернулся. Он был готов к чему угодно, даже рукопашной. Трикс сидел на троне из темного резного дерева, к спинке которого небрежно прислонил свой можжевеловый посох. За спиной неизменный спутник — лис, на этот раз в обличии огромного песца. Лицо строгое, отчужденное. Арден был готов к чехарде, насмешкам, может, каким-то глупым шуткам, но Трикс был серьезен и даже отчасти печален. «В чем-то пострашнее Бестарда», вспомнились слова Ланы, и Арден мысленно согласился с ними.
— Не буду спрашивать, что привело тебя сюда, наемник. Птицы Наиты, так? Долго же вы решали мою простенькую задачку.
— Зачем тебе это понадобилось? Ладно, отношения между богами выше моего разумения, но зачем вмешивать смертных? Та женщина, чьими руками ты унес их, чуть не лишилась рассудка.
Бог едва заметно улыбнулся, холодно и жутковато.
— А разве не этого от меня ждут? Сеять раздор, тащить чужое, развлекаться и ни о чем не думать? Так к чему тогда вопросы?