— Это да… — хмыкнул Андрей. — Не любите вы Илону Олеговну.
— Это ни для кого не секрет, — снова пожал плечами Сега. — И никто ее не любит. Даже учителя. Хотя некоторые это классно скрывают.
— Но за что?
— Сердцу не прикажешь, — расхохотался вдруг мальчик. — Любят ни за что и не любят ни за что.
— У вас не самая плохая школа, — заметил Андрей. — Не самые плохие, как я понял, учителя. Перцы и морковки, как ты выражаешься, вполне нормальные. Творческий дух по коридорам разлит. Картинки там разные, поделки, витражи. Цветочки в горшочках на каждом окне. Все нормально — это же чувствуется. Но во многом это наверняка заслуга директора.
— Вы лечить меня надумали? — Сега остановился как вкопанный. — Так я иммуннозащищенный.
— Лечить мне тебя незачем, — заговорил Мелешко, распаляясь. — Я начальник отдела уголовного розыска, а не инспектор по делам малолеток. Я понять хочу. В вашу Лапшу кто-то стрелял краской из полуигрушечного оружия. Я бы мог это расценить как баловство какого-нибудь третьеклашки-несмышленыша, если бы точно таким же способом не были подстрелены в городе другие люди. Серьезные, солидные, перцев и морковок за отсутствие сменной обуви не гоняющие. И мне нужно знать, кому Илона Олеговна — Китайская Лапша насолила настолько, что попала в ряд себе подобных жертв. А для этого неплохо бы выяснить, за что ее можно не любить.
Сега от воодушевленного монолога майора приоткрыл рот. Что и говорить, умел Андрей Евгеньевич Мелешко производить впечатление на детей. Поскольку опыта общения с ними долгое время набирался у себя дома. Теперь сын Руська — серьезный молодой человек, второкурсник Политеха, а когда-то был таким вот… перцем. Но в области контактов с молодым поколением научил отца многому.
— Прикольно, — наконец пришел в себя Сега и вскинул голову. — Значит, Юркину тему кто-то срисовал? Или, получается, что это не… — мальчишка осекся.
— Та-ак! — грозно протянул Андрей. — Юркина тема получается? Вот что, Сега. Пойдем-ка куда-нибудь бросим кости. Есть у вас здесь какое-нибудь тихое местечко?
Покрасневший Сега слабо кивнул и поплелся в сторону оживленного проспекта Воздушных извозчиков.
— Если вы меня официально в ментуру вызовете, я ничего не подпишу, — предупредил мальчик, когда они «бросили кости» в маленьком павильончике, расположенном между двумя ларьками и претенциозно называвшемся «кафе-бар». — Про Юрыча вообще-то и говорить нечего… Ему такими глупостями заниматься некогда.
— Диктофона у меня в кармане нету, — серьезно сказал Мелешко. — Наша беседа — не допрос. На допрос тебя следователь вызовет, если понадобится. А я — опер. Я предварительной работой занимаюсь. Разбираюсь, что к чему. Иногда в интересах следствия источники получения информации не выдаю. Даже своему непосредственному начальству. Тебе нечего бояться, Сега. И твоему Юрычу тоже. Ведь с юридической точки зрения у него алиби, не так ли?
— Ну… — неуверенно кивнул Сега и вопросительно посмотрел на витрину за маленькой стойкой, где теснились бутылки с разнообразными напитками.
Мелешко вздохнул и попросил у красавицы за стойкой две бутылки пива и большую упаковку чипсов. Мальчишка повеселел.
— Вы знаете, — проговорил он, когда они со своей нехитрой снедью уселись за пластиковый столик с алюминиевыми ножками, — я про Юркину тему просто так брякнул. Это мы еще в шестом классе придумали, когда начали «стрелялками» заниматься в клубе. Шли после тренировки как-то, ну, Юрка и говорит: «Неплохо бы Китайской Лапше башку попачкать шариками». Но на том разговоре все и закончилось.
— Значит, ты тоже занимался пейнтболом? — уточнил Андрей, лениво потягивая пиво из бутылки и не сводя глаз с паренька.
— Я и сейчас занимаюсь, — неохотно ответил Сега. — В Приморском парке победы.
— Далековато отсюда… — пробормотал Мелешко, как бы между прочим.
— Там секция круче. Да и вообще…
— Китайская Лапша запретила заниматься этим спортом всем учащимся? — предположил Андрей.
Сега удрученно кивнул.
— В прежнем клубе из-за этого секция почти развалилась. Но у нас не было выхода. Лапша на родительском собрании поставила вопрос резко: либо секция, либо из школы выметайтесь. Это младшим Обрезковым было наплевать на запрет — они сами все за себя решают, а не родители. И не боятся ни черта. Потому что есть закон о правах ребенка. А мои родаки подумали — Лапша запросто их додолбает, не так, так этак, а школа прикольная, бросать жалко. Рисовать учат, литераторша классная, Марина Ивановна, инглиш на высоте и все такое… Отец позвонил своему бывшему однокласснику, тот договорился, что меня возьмут в «Викинг». Вообще это крутой клуб, там всякие папики любят время от времени оттягиваться. Но есть и постоянная команда, которая на турнирах выступает. Меня в нее и приняли. Я в ней третий год уже…