Мальчик равнодушно пожал плечами. Словно был уверен в их железобетонном молчании.
— Мне завтра на тренировку вообще-то, рано, — пробормотал он. — Вот Александра Николаевна знает. Не выспимся — игра псу под хвост. Зря вы время теряете. Не стрелял я в людей на улице. Никогда.
— Очень глупо, — сказал полковник.
— А тренировка, по всей видимости, пройдет без тебя, Сега, — грустно произнес Мелешко. — Придется тебе сегодня ночевать в камере. До выяснения обстоятельств дела. Но ты не волнуйся, Александра Николаевна передаст тренеру, почему ты отсутствуешь на тренировке. И насчет маркера успокоит — находится, мол, имущество у экспертов на предмет проверки.
И тут Сега вскинул голову, сжал кулаки и покраснел.
— Вы не имеете права меня задерживать, — выкрикнул он. — Я несовершеннолетний.
— Имеем, — отрезал Мелешко. — Мы имеем право задерживать лиц, подозреваемых в том, что они представляют социальную опасность. Независимо от возраста. Ты не хочешь ничего объяснять. Но ходишь по городу с маркером, ползаешь по крышам. Естественно, мы тебя подозреваем в совершении всех преступлений, которые творились с помощью маркера и желатиновых шариков. Эти действия можно квалифицировать как злостное хулиганство, прошу тебя заметить. Потому что они нанесли некоторым гражданам не только моральный, но и физический ущерб. Если ты изучаешь в школе правоведение, то понимаешь, что это означает.
— Но если вы меня подозреваете в злостном хулиганстве, — усмехнулся пришедший в себя от речи Мелешко Сега, — то неважно, признаюсь я или нет. Все равно сидеть в «обезьяннике».
— «Обезьянники» — это не у нас, — возразил Мелешко. — Твой путь прямо в следственный изолятор лежит. В случае твоего дальнейшего молчания.
— Да чего рассказывать-то… — начал сдаваться Сега. — Ну не стрелял я, хоть вы меня режьте. Я же не придурок какой-нибудь.
— Как же объяснить твое присутствие на крыше и дальнейший разговор на «ватрушке»? — спокойно спросил Андрей, давая понять мальчику, что готов ему поверить.
Сега засопел и стал вертеть головой во все стороны.
— Да ничего не означает! Забились мы! Что я смогу, как тот парень, с крыши в мишень попасть, — наконец проговорил он.
— Какой парень? — тотчас вмешался Барсуков.
— Ну, который преступник… Которого вы ищете…
— А откуда тебе о нем известно? — не отставал полковник. — Мне казалось, что никакой информации о нем в газетах и по телевидению не давалось.
Мальчик посмотрел на полковника, как на человека, который не знает, откуда дети берутся.
— Шутите? — жалобно произнес он. — У нас все об этом говорят. Вон, к Арнольду нашему даже братва приходила, на испуг брала, выясняли, этот придурок или нет их командира замочил. Ну, в смысле… покрасил…
— Арнольд? — не понял полковник.
— Да нет, — скривился Сега. — Это они думали, что, может быть, Арнольд. Или его пацаны путяжные. Он ведь клубом где-то в Озерках руководит.
— В Парголово, — машинально поправил Барсуков. — Все, значит, всё знают. И что же это за граждане, с которыми ты забился, то есть поспорил?
— А я без понятия! — пожал плечами Сега. — Подошли как-то ко мне после тренировки, спросили, не слабо ли мне попасть с крыши в какого-нибудь мэна. Я им — не занимаюсь я подобной фигней. Меня за это из клуба попрут. А они деньги предложили. Хорошие бабки, я и клюнул. Потому что… ну, вы понимаете, деньги всем нужны.
— Как их зовут, и где они живут, конечно, не знаешь, — сказал полковник.
Сега помотал головой.
— Знаю только их ники. Один Курт, другой Лайон. Если вы за нами следили, то найдете, — проговорил он упавшим голосом.
— Конечно, найдем, — заверил полковник. — Но как же ты деньги взял за то, что не сделал? Не боишься, что они потом правду узнают? Или все-таки ты в цель попал?
— Не хотелось мне в эту цель попадать, — сказал Сега еще тише. — Его моя мама обожает. Как его фэйс в шляпе на экране высветится, так она все бросает и у ящика застывает. Зачем бы я ее расстраивать стал? Вдруг бы она узнала? А если бы до Игната дошло? Не, стрелять я не стал. А проверить они не смогут. Их и на порог к нему не пустят. А если и пустят, то что? Что они у него спросят? Не испачкал ли он где-нибудь рукав плаща? И куда он после этого их пошлет?
— Да, расчет у тебя точный. Ну, а если бы тебе предложили другую цель, ты бы выстрелил? — уточнил Мелешко.
— Да говорю же — нет! — вскипел Сега. — Я кодекс чести знаю! А то, что деньги у этих лохов взял, так пусть в следующий раз думают, прежде чем тусу такую закручивать. Не понимаю я, в чем тут оттяг.
— Допустим, — вздохнул Николай Трофимович, переглянувшись с Андреем. — Завтра днем приедешь сюда к дежурному следователю. Все ему расскажешь и протокол подпишешь, понял?
Сега уныло кивнул.
— Мамке позвони, — проворчал Барсуков. — Майор, у нас есть дежурная машина? Пусть парня домой отвезут.
Перед уходом Сега умоляюще посмотрел на Сашу. Та поняла его без слов.
— Я ничего не скажу Игнату, — пообещала она. — Во всяком случае, до соревнований.
Через несколько минут после того, как мальчишка покинул кабинет, на пороге появился Игорь Пирогов.
— Товарищ полковник! — воскликнул он радостно. — Кажется, дело начинает проясняться! Нашли мы этих Куртов-Лайонов!
7
Информация, которую только что с пылу-жару добыл Пирогов, заинтересовала присутствующих чрезвычайно. Дело в том, что и Александра, и Мелешко, и полковник последнее время редко заглядывали в Интернет из-за катастрофической нехватки времени, а если и доводилось, то, как говорит один известный радиопошляк, исключительно по нужде. А вот несколько сотрудников агентства «Гоголь», поднятых шефом по тревоге, в то время как другие выслеживали Курта и Лайона, сели за компьютеры и часа полтора путешествовали по Сети. И не просто путешествовали, а целенаправленно — для того чтобы все выяснить о пейнтболе и пейнтболистах. И не на одних официальных сайтах, но и везде, где только возможно. Например, на узких, недоступных простому смертному, «конференциях». «Агенты» Игоря Пирогова обладали прекрасной способностью гулять по Сети, как им вздумается, а не только, «как полагается». В итоге выяснилось несколько обстоятельств.
Главное, подтвердилась информация Степана Кокорева. В городе вот уже три года существовал закрытый тотализатор, принимавший ставки как на целые команды пейнтболистов, так и на отдельных игроков. Ставки принимались, во-первых, на выигрыш. Во-вторых, на определенное количество выигрышей. В-третьих, на количество затраченного на игру времени. В-четвертых, на самого удачливого игрока, получившего меньше всего «пятен» на одежде. И, наконец, в-пятых, что было довольно-таки удивительно, на количество времени, которое тот или иной игрок проведет в клубе. То есть спорили о том, когда пейнтболисту надоест играть в «войнушку» либо в одной компании, либо вообще. Последняя позиция почему-то была самой популярной среди участников тотализатора. И ставки здесь делались выше, чем по остальным. Тотализатор этот придумал Михаил Литвяк, тот самый, который руководил «Белыми волками», а затем укатил за моря-океаны. Но дело его жило и побеждало.
— А кто сейчас этим руководит? — спросила Саша.
— Этого выяснить не удалось, — огорченно ответил Пирогов. — Сайт анонимный, обслуживается через западного провайдера. Требуется время, чтобы вычислить хозяина.
— Может быть, это тот же самый Литвяк? — предположил Мелешко. — Что ему мешает руководить делом из-за бугра? Но неужели это так выгодно? На лошадей ставить гораздо интереснее.
— Когда наши ребята немного «початились» на эту тему, выяснилось, что существует множество субъектов, с тобой не согласных, — сказал Игорь. — Некоторым интереснее ставить как раз на людей. Тем более на тех, в кого стреляют и кто отвечает тем же. Но самое занятное из всей этой информации, что совсем недавно был организован другой тотализатор. Угадайте какой?
— Ставят на предполагаемые жертвы нашего преступника? — полувопросительно проговорила Александра.