Информацию или, как выразился полковник, «подставу», Саша запустила в вечерних новостях в воскресенье. С позволения господина Курбатова — директора фирмы «Пеликан», своего бывшего однокурсника. Которого она представила как жертву снайпера-пейнтболиста, хотя никто в него не стрелял. А в понедельник на тренировке ее встретили возбужденные члены команды «Викинг».
— Сашенька! — Екатерина Максимовна была взволнована до чрезвычайности. — Мы с Лизанькой смотрели вчера новости по вашему каналу. Что же это такое творится? Стрелял, действительно, пейнтболист, это уже точно установлено?
— Да, — кивнула Саша. — Экспертиза обнаружила на его одежде желатин. И краску, естественно, которую используют при изготовлении шариков для маркеров. Кто же еще мог использовать шарики, кроме пейнтболиста? Из рогатки или духового ружья ими не выстрелить. Да и позиция снайпера установлена. Стреляли с большого расстояния.
— Какой ужас! Какой позор! — вскричала Елизавета Петровна. — Так опозорить честное звание спортсмена.
— Может быть, он не спортсмен? — пожала плечами Александра. — Маркер можно свободно в магазине купить.
— Да, конечно, — задумалась Елизавета Петровна. — Но как это могло прийти ему в голову? И главное — за что? Фирма «Пеликан» выпускает такие хорошие градусники.
— Может быть, он обидел снайпера не своей продукцией, — сказала Саша. — Может быть, он на ногу кому-то наступил.
— И за это в него стрелять? Он же мог попасть ему в глаз. Сделать инвалидом. Какая преступная беспечность!
— Преступники, как правило, отличаются от обычных граждан тем, что наносят людям вред, — ответила Саша. — Возможно, он хотел попасть господину Курбатову именно в глаз. Ваше возмущение мне понятно. Но разве вы впервые слышите об этом снайпере, Елизавета Петровна? И вы, Екатерина Максимовна, тоже?
Старушки-пейнтболистки переглянулись.
— Ты что-нибудь подобное видела в новостях, Катюша?
— Я смотрю все новости подряд, Лизанька, ты же знаешь. Нет, ничего подобного я не видела. Это же надо — хулиганы берут в руки маркеры! Какой позор для ассоциации!
Саша оглянулась на остальных игроков команды.
— Вы тоже до сих пор ничего не слышали об этом хулигане? — спросила она, переводя взгляд с одного на другого.
Мальчик Сега переступил с ноги на ногу и опустил глаза.
— Ну как же? — продолжала Саша. — Никто не пользуется компьютером, в Интернет не заглядывает? Там ведь целый тотализатор устроили — спорят, кто станет следующей жертвой этого так называемого киллера. Надо, кстати, заглянуть сегодня — вдруг кто-то ставил на директора фирмы «Пеликан».
— Какой ужас! — воскликнула Екатерина Максимовна. — Наверняка это они сами и стреляли. Те, кто эти споры на деньги устраивает. Так дискредитировать хорошее дело!
Саша вновь оглядела своих собратьев по команде. Студент Николай стоял пунцовый и отводил взгляд от Саши. Возможно, он регулярно заглядывает в Нет. Не исключено, что пробовал делать ставки. Но почему сейчас ему в этом не признаться? Или снайпер — он?
— Это действительно кошмар! — подхватил беседу Артур Арнольдович. — Я что-то слышал краем уха об этом снайпере, но думал — легенда ходит, которую противники нашего спорта распространяют. Раз по телевидению до сих пор информации не было, значит, утка. А оказывается, вон оно как…
«Зачем он скрывает от меня правду? — удивилась Саша. — Краем уха он слышал! А как же Степа и его дружки, которые проводили следственный эксперимент у него в подростковом клубе?»
— И я слышал, — отозвался широкоплечий Денис. — Только сразу не поверил. Это же надо таким идиотом быть! Не нравится тебе человек, бери настоящую винтовку и — вперед. А из маркера стрелять — это все равно, что ведро помоев на голову из окна вылить. Месть какая-то… типа от тети Клавы, злой соседки… — и почему-то посмотрел на толстую Ларису.
Та поймала его взгляд и раздула ноздри. Но на реплику не ответила.
Саша вдруг почувствовала себя героиней детектива, который читала в ранней юности. Там все персонажи, окружавшие героиню, в итоге оказались преступниками. Все без исключения. «А вдруг они сговорились? — подумала она. — Вдруг они знают, кто стреляет по четвергам и пятницам, и покрывают этого человека? Вдруг это их общая идея? Уж как-то слишком неестественно они реагируют на мои слова. Даже старушки. Их экспрессия чересчур драматична. Но дело в том, что у всех у них железное алиби — оперативники постарались на совесть. Артур Арнольдович внуков в конце недели навещает, чай по вечерам с тортом пьет. Денис в свободное вечернее время в ночных клубах зависает, как сказал бы Степашка, конкретно. У старушек четверг и пятница — театральные дни. А Лариса работает на двух работах, обслуживает компьютерную бухгалтерию. Ей некогда глупостями заниматься. Да и слишком она неповоротлива — по чердакам лазать. В игре она больше стоит, чем бегает. Николай — старательный студент-вечерник, ни одной лекции еще не пропустил — тоже установлено точно. Сега? Ну с Сегой — понятно. И все-таки что-то они все знают. И молчат».
Ее мысли были прерваны лязгом железной двери ангара, где они проводили тренировки. Стремительной походкой к ним направлялся Игнат Корецкий.
— Александра Николаевна! — на ходу звонко проговорил он, и эхо под сводами многократно усилило звучание его голоса. — Мне хотелось бы с вами поговорить. Всем остальным занять игровые позиции по схеме семь и качать тренировку.
Тон, которым он произнес свою просьбу-приказ, не сулил ничего доброго. Игроки разбежались по укрытиям и приступили к делу. Саша и Корецкий направились в раздевалку. Некоторое время капитан команды смотрел на нее молча, и было видно, что в нем происходит борьба. В какой-то момент Саше показалось, что он собирается ее ударить, но сдерживается. Наконец, он прервал молчание и довольно-таки спокойно спросил:
— Зачем вы это сделали?
— Что именно? — захотелось уточнить Саше.
— Зачем вы рассказали в телевизионных новостях о снайпере?
— Мне показалось, что зрителям пора узнать об этом преступнике, — твердо произнесла она. — Возможно, кто-то из них нам поможет. Он хоть и ловкий человек, но не невидимка же. Наверняка кто-то его видел. Может быть, даже с оружием в руках.
— И вы сделали это накануне Больших зимних игр? — не выдержав, Корецкий повысил голос. — Решили скомпрометировать соревнования и наших спортсменов? Что будут говорить завтра зрители, пришедшие на наши трибуны и в смотровую башню? Что кто-то из нас — преступник, что кому-то мало игры на спортивной площадке? Что теперь от пейнтболистов можно всего ожидать, как от пьяных десантников в день их праздника? Что в новогоднюю ночь следует опасаться не мальчишек с петардами, а сумасшедшего с маркером? Я вас не понимаю!
— А я не понимаю вас, Игнат, — сказала Саша. — Мы общаемся с вами больше месяца, а вы не ответили ни на один из моих вопросов, касающихся преступления. Вы не сказали ничего, что могло бы помочь следствию. Вы молчите о своих спонсорах, молчите о тотализаторе, не желаете назвать бывших игроков, которые покинули ваш клуб из-за того, что им захотелось стать настоящими снайперами. Вы боитесь, что я разнесу информацию по всему свету? Но я же предупреждала вас, что задаю вам вопросы не из праздного журналистского любопытства. Я хочу разыскать преступника, который вовсе не невинный шутник, как думают некоторые. Один человек после его выстрела угодил в больницу с сердечным приступом, другой до сих пор не может отойти от нервного потрясения. А вы кормите меня обещаниями. Все ответы — после завтрашних игр, говорите вы. А что случится после завтрашних игр? Кроме наступления Нового года? Я дала вам слово, что не стану выпытывать интересующую меня информацию у игроков. Но сегодня я его нарушила. Потому что я не уверена больше, что пейнтболист, выходящий на охоту по вечерам на улицы города, просто милый шалунишка. А ваше молчание рано или поздно заставит меня подозревать в соучастии вас.