Энн удивилась. Розали никогда не показывала страх. Она всегда была слишком уверенной в себе. Хотя тот парень привел в ужас не только Розали, но и Энн. Она увидела его биополе. Энн понимала, что Розали спрашивала у нее про его силу, но не захотела пугать сестру и просто ответила:
– Мы справимся. Я помогу тебе с заклинаниями. Я записала несколько из них в самодельную книгу и дам тебе ее сегодня.
Розали кивнула. Она запустила руку в спутавшиеся золотистые волосы и закрыла глаза.
– Мне нехорошо. Я хочу прилечь.
Энн повела сестру в дом. Она довела ее до черного дивана, который стоял в коридоре, затем метнулась на кухню и налила холодной воды со льдом. Отдав кружку сестре, Энн поспешила скрыться.
– Я за книгой. Оставлю ее у тебя в комнате.
Энн боялась, что сестра заметит ее испуг. Она быстрым шагом направилась к лестнице.
За свою жизнь ей пришлось повидать много призраков: изрезанных и изувеченных, облитых кровью, с ужасной гримасой на лице. Но биополе того парня ужаснуло ее так, как не ужасал ни один мертвый, приходивший к ней под покровом ночи. Нет, тот сорсиер не был испорченным злодеем. Ужаснула Энн именно его сила: она увидела огромный заряд энергии вокруг него. Он мог бы разобраться с Розали за пару секунд, если бы захотел. Даже на огромном расстоянии сумел одолеть сестру. «Он не злодей», – еще раз успокоила себя Энн. Однако сотворить нечто плохое вполне мог. Те цвета, что она увидела вокруг него, привели ее в замешательство. Она никогда раньше не видела такую смесь красок у одного сорсиера или человека.
Вокруг каждой сущности Энн видела свечение – биополе. В нем могло сочетаться несколько цветов, могли виднеться пятна и разрывы, какие-то знаки.
Биополе состояло из трех колец: из внешнего кольца магии, среднего кольца настроения и внутреннего кольца сущности. Цвет кольца настроения менялся несколько раз за день – от оранжевого до черного. По нему можно было определить, нападет ли, например, призрак или нет. Если он задумал неладное, цвет потемнеет, и в биополе появятся разрывы.
Цвет круга магии показывал, насколько, к примеру, был могуществен сорсиер и вообще – стоял ли перед Розали маг или обычный человек. Цвет варьировался от лилового до фиолетового. У ночных сорсиер цвет кольца магии всегда был холодный с синевой. У световых же он уходил в теплые тона. У Энн был пастельный цвет орхидеи. Это был третий уровень из тридцати шести. У Розали – цвет лавандового тумана. А у того парня – цвет солнечного затмения. Его фиолетовый был настолько темный, что сливался с черным. Раньше Энн такой силы не видела ни у кого.
Цвета сущности показывало внутреннее кольцо. Их цвета очень редко изменялись, ведь для их смены необходимо было измениться самому человеку. Цвет основного кольца сущности у парня был золотой – цвет лидерства и целеустремленности. В этом они с Розали были похожи.
«Еще один выпендрежник», – подумала Энн.
Следом шло кольцо кирпичного оранжевого, местами мутноватого. Он указывал на общительность, вспыльчивость и быструю смену настроения. Мутность означала неумение сконцентрироваться. Далее шло красное кольцо, самое яркое. Красный был присущ сильным людям, которые не боялись трудностей. На этом круге цвет местами тоже мутнел, что сигнализировало о злопамятстве. Эти три цвета больше всего его определяли. Еще в биополе сущности проглядывалась тоненькая голубая полоска, указывающая на открытость, любознательность и контактность. Энн сильно успокоило то, что она не нашла черного цвета. Возможно, им не придется драться с ним. Однако оранжевый, красный и золотой – ядерная смесь. Даже у ее целеустремленной младшей сестры Розали не было такого сочетания. А значит, тот парень всегда добивался своего. И, если ему нужен был некромант, он его получит. Любой ценой.
У Энн был самый яркий цвет сущности – фиолетовый. Это цвет духовности. Она могла видеть то, чего не замечали другие люди. И дело было не только в призраках. Она считывала каждую эмоцию, колебание настроения других людей.
Энн с тревожными мыслями зашла в свою комнату. Она встала как вкопанная. Ее глаза широко распахнулись от увиденного. Комната была украшена красными корявыми надписями. Все они твердили одно и то же: «Она должна уйти». Сердце Энн забилось быстрее. Она знала, что только она может их видеть: их написали призраки. Вдруг Энн услышала сто, нет, тысячи голосов, кричавших: «Розали виновна». Энн закрыла уши, но это не помогло. Вокруг стали появляться и кружиться призраки. Их лица смазывались. Энн не могла отличить одно белое пятно от другого. Она зажмурилась и закричала что есть мочи: