— Тебе так хотелось пойти и разузнать это, да? – Не могу не закатить глаза, хотя бы мысленно. Я знаю Уоррена около недели, но он уже дал понять, что весьма суеверен. Наверное, работая в музеях по всей стране, он наслушался всяких историй о прошлом. А может, это просто от того, что он уже несколько месяцев живет в этом городе. Думаю, что половина людей, которых встретила после приезда сюда, накручивают себя историями о привидениях в преддверии предстоящей вечеринки.
— Посчитал, что должен проявить интерес к твоей работе, – говорит Уоррен. И он приближается ко мне под звездным светом. — Скажи мне, почему тебя так заинтересовали звезды? Все любят смотреть на небо по ночам. Но нужно что-то особенное, чтобы по-настоящему захотеть узнать секреты вселенной.
Высоко в небе я вижу Андромеду и думаю, как же мне начать рассказывать о том, что значат для меня звезды и, в частности, это созвездие.
— Моя любовь к звездам началось, когда мне было лет шесть. Моя семья часто ездила отдыхать в горы – отличное место для наблюдения за звездами. Там у нас была хижина. Ночью мы выходили на улицу, и я не знаю почему, просто спрашивала родителей о созвездиях. Наверное, я увидела что-то о них по телевизору или где-то прочитала. Так что родители научили меня определять их. Андромеда была одной из первых, которые я узнала.
— В возрасте шести лет? Это очень рано. – Уоррен смотрит на меня в ночи. Его глаза такие темные и загадочные, как и все в нем. Его смуглое тело, темные волосы, по которым так и хочется провести пальцами. Его тело – это что-то вроде сверхновой звезды, заставляющей меня сгорать от желания.
— Моррисон начал изучать галактики еще раньше – около пяти лет, насколько я помню. В любом случае, Андромеда всегда была для меня особенной. Однажды ночью она помогла мне вернуться домой, когда я заблудилась в лесу вокруг нашей хижины. Я пошла за ней и, конечно, за Полярной звездой, и они привели меня домой. – Я помню ту ночь, как будто это было вчера: я заблудилась, но совсем не испугалась. Звезды были там. И я знала, как следовать за ними.
— Удивительно, – говорит Уоррен. — Думаю, ты с детства была вроде гения.
— О, не говори глупостей, – протестую, отворачиваясь. Может быть, мне стоит заняться своими измерениями. Мне действительно нужно записать всего несколько координат, прежде чем вернуться наверх.
— Почему ты смотришь на меня, Уоррен? – спрашиваю я, не поднимая глаз. У меня есть талант узнавать такие вещи.
— Трудно не смотреть, – отвечает Уоррен, одаривая меня ухмылкой, от которой я одновременно закатываю глаза и краснею.
— О, тише, – бормочу я и отступаю назад, начиная говорить. Но мое предложение обрывается, так как спотыкаюсь и вскрикиваю от удивления.
Глава 4
Уоррен
Когда Фиби так вскрикивает, не могу не думать, что это очаровательно, и мне нравится, насколько она уязвима и мила в этот момент. Обычно она такая блестящая, такая аналитичная и решительно настроенная следовать своим целям, а эта маленькая причуда только заставляет ее казаться более человечной, более доступной.
Я сразу же делаю шаг вперед и обнимаю ее. Она ахает, когда притягиваю ее к себе. На этот раз я не сдерживаюсь – ее прекрасные груди прижимаются к моей мускулистой груди. Она такая изящная, чувственная, и то, что она так близко, заставляет меня чувствовать себя сексуальным и возбужденным. Я привык чувствовать себя сильным и уверенным, но когда держу Фиби так близко к себе, мои колени кажутся сделанными из пудинга.
Мы смотрим друг другу в глаза, тишина заполняет комнату. Это неловко, даже напряженно, но длится лишь мгновение. Уже на следующем вдохе мы придвигаемся еще ближе, в поцелуе. Она такая сладкая, ее дыхание горячее и тяжелое, ее язык игривый. Она целует меня в ответ без колебаний, теряя себя в моих объятиях.
— Ты удивительно хорошо целуешься, – дразнит она меня. — Ты спас меня – снова.
— Всегда, – отвечаю я и дразняще целую ее полные, красивые губы. — Я твой супергерой по вызову. Можешь рассчитывать, что я в любой момент смогу оторвать тебя от земли.
Фиби смеется над моей шуткой и закатывает глаза, как бы давая мне понять, что она неудачная. Возможно, так оно и есть, но если это вызвало ее смех, то этого более чем достаточно, чтобы шутка была стоящей. А потом добавляет:
— Тебе следовало выбрать костюм супергероя из спандекса, а не космического пирата.
На этот раз я не колеблюсь, и нет неловкой паузы. Мы просто целуемся снова, тая в объятиях друг друга с любовью, наполненные непоколебимой страстью. Мы находимся в галерее музея, но уже достаточно поздно, чтобы никто к нам не зашел. Все уже разошлись по домам. А окна музея, к счастью, окружены деревьями, достаточно высокими, чтобы люди не могли заглянуть внутрь.
Мы с Фиби начинаем целоваться, сдерживая желание, руки исследуют тела друг друга, пальцы крепко сжимают плоть. Проходит совсем немного времени, и мы оба начинаем сбрасывать с себя одежду. Сначала падает моя рубашка, и Фиби проводит пальцами по моим татуировкам на ребрах: орлу на правом и факелу на левом. Затем она снимает туфли на каблуках, и ее красивое платье присоединяется к моей рубашке, и вскоре я впервые вижу ее красивое полуобнаженное тело. Фиби потрясающе сексуальна, а лишние килограммы, о которых она так беспокоится, делают ее еще сексуальнее для меня.
Фиби теперь гораздо увереннее, и мне нравится, как она ускользает от моих прикосновений, снимая лифчик, и я хмыкаю от возбуждения, когда демонстрирует мне свои упругие, большие груди. Я делаю шаг вперед и снова обнимаю ее, притягивая к себе на пол, страстно целую ее, пока мои руки перебирают ее груди. Я играю с ее сосками, перекатывая их между большим и указательным пальцами.