Усмехнувшись, Джек поискал глазами сестру и чуть было не подавился глотком вина.
Он, конечно, знал, что Мишель очень оригинальная девушка, но то, что она умудрится найти такого же, мягко говоря, оригинального молодого человека, мог только догадываться и немного посочувствовать.
Давида Шепарда он знал хорошо и, скажем так, недолюбливал. Шепард был выбившимся каким-то невероятным везением из самых низов рыцарем, но совершенно не знавшим «берегов» и когда следует остановиться. Джек хмыкнул. Что же, милой сестричке он был под стать. Но их костюмы были верхом идиотизма.
Если Мишель, одетую как селянку-пастушку, он ещё мог воспринимать с долей юмора, то на здорового плечистого барана Шепарда спокойно смотреть было невозможно, тут же пробирало на смех и нездоровые ассоциации.
— Ваше высочество.
К Джеку подплыла одна из «Луиз», кокетливо улыбнулась напомаженными губами.
— Миледи.
— Сегодня такой прекрасный вечер, но здесь так душно, — она тяжело задышала, в ладонях задрожал веер.
— Вам нехорошо? — скучающе окинув толпу взглядом, поинтересовался Джек. Знал он все эти заигрывания и покупался на них, только потому что по этикету так и было положено: она падает в обморок и даёт ему себя поймать, а дальше на усмотрение парочки. — Проводить вас в сад, миледи?
— Ах, будьте так добры.
Прелестница тут же осела немалым грузом на руки принца.
В саду тут и там хихикали по кустам обжимающиеся парочки. Джек завёл «Луизу» в беседку, усадил на низкую скамейку, сел рядом. Для него это тоже была очень нужная передышка, не любил он бесполезные действия и бесполезных людей, а на таких балах все только пили и веселились. Какие серьезные встречи и разговоры на маскараде, пусть и все друг друга узнавали почти сразу?
— Мой принц, — пролепетала недавно задыхавшаяся «Луиза», устроила голову на плече. — Сегодня такой прекрасный вечер, такие красивые сияющие звёзды.
Джек с сомнением поднял глаза на потолок беседки. Звёзд не нашёл, но решил не портить игру скучающей прелестницы, промолчав.
— Так прекрасно поют ночные птицы.
Рядом кто-то очень протяжно застонал, заставив Джека прыснуть от смеха.
— Давайте же выпьем за то, чтобы этот вечер ещё долго не заканчивался.
Откуда-то в руках Джека появился бокал. Что было дальше, принц едва ли мог вспомнить. Мир вокруг смазался, вспыхнул невыносимо жарко. Он как-то оказался в собственной спальне, отбиваясь от многорукого монстра, лезущего под одежду, и зовя на помощь единственного, кто всегда приходил, пусть даже только во снах.
***
Солдат оторвал обезумевшую девицу от своего принца, швырнул ее в стену, так что она свалилась кулем, потеряв сознание.
Уложил обеспамятевшего принца на кровать, расстегнув на нем камзол и рубашку, обтер покрытые испариной лицо и грудь влажным полотенцем.
Что делать с наглой прелестницей, Солдат знал. Он перекинул ее через плечо и двинулся по теням, где ни одна живая душа, кроме черных кошек и ведьм, не могла бы его заметить, в королевскую оранжерею, к беседке, где королева Роза пила утренний кофе.
Он бросил девицу за беседкой, задрал на ней юбки, стащил панталоны и выпорол тяжелой металлической рукой. Она пришла в себя от хлестких ударов по горящей огнём заднице, но Солдат придушил ее, чтобы не дергалась раньше времени, и поспешил вернуться к принцу.
Принц метался в жару, его лицо и грудь раскраснелись, с него градом лил пот. Солдат раздел принца, снова обтер влажным полотенцем, принес воды и напоил.
От воды принцу стало лучше. Он затих, его кожа посветлела, и вскоре он уснул. Но спал беспокойно, метался.
Солдат всю ночь до утра поправлял подушки и одеяло, менял холодный компресс на высоком лбу, и с тоской покинул принца на рассвете. Как он будет без него весь день?
***
Джек едва смог открыть слипшиеся глаза. Горло драло, всё тело болело, будто по нему промаршировали целый кавалерийский полк в полном парадном облачении. Он не мог двинуться, дышать и то было трудно.
Кое-как сев, принц попытался встать на ноги, но, потерпев неудачу, повалился обратно на постель. Он бы не удивился, оказавшись где-нибудь в канаве, таким разбитым себя чувствовал, но собственная постель наводила на неутешительные выводы, что он вчера вляпался в историю, которую напрочь не помнит.
— Джек, как ты мог!
Мишель никогда не отличалась особым пиететом к личному пространству брата, а потому всегда врывалась в его покои без стука.
— Что я на этот раз натворил? — флегматично спросил Джек, прекрасно зная, что его всё равно просветят обо всей подлости его же поступка и будут долго ездить по ушам, а потому более-менее удобно устроился в подушках, без надежды поглядывая на оставленный заботливой Кларой завтрак.
— Ты покусился на честь милой Нинет! — взвилась Мишель.
— И когда это я успел? И кто эта Нинет?
— Вчера, — уверенно заявила сестра, отщипнув от виноградной грозди пару ягодок. — Все видели, как вы вместе уходили под руку в сторону сада, а сегодня утром Нинет нашли за беседкой, без сознания и опозоренную.
— В смысле? — переспросил Джек, с трудом вспоминая беседку, терпкое вишнёвое вино и прикосновение прохладной мокрой ткани к горящей огнём коже.
— Ты сорвал цветок её невинности, да ещё и поглумился над бедняжкой, отшлёпав и оставив в таком непотребном виде у всех на виду.
Джек потёр ноющие виски.
— Его высочество не мог это сделать, — внезапно вступилась за принца, вплывшая в его опочивальню Клара. У неё на сгибе локтя висел его парадный мундир.
— Не мог? — Мишель глянула на брата.
— Его высочество перепил вчера и полночи метался в горячке, не мог он насильничать госпожу, — как-то слишком загадочно улыбнулась горничная. Но Джеку не хотелось думать ни сейчас, ни потом.
Промучившись весь день, принц провалился в тяжёлые сновидения, всё так же прижимая к груди Солдата.
***
Солдат снова всю ночь менял влажные компрессы мечущемуся в горячке принцу. Надо будет найти того, кто сварил то приворотное. Еще никогда, даже в детстве, принц не болел так серьезно.
Убрав очередной компресс, Солдат положил принцу на лоб холодную железную руку и замер: принц прижал ее к себе и облегченно выдохнул. Кажется, зачарованный металл помогал лучше воды с ароматическим уксусом.
Солдат всю ночь не решался отойти от принца, охлаждая его разгоряченный лоб то ладонью, то ее оборотной стороной.
К утру жар спал. Солдат лег рядом с принцем, обнял его, прижал к себе, целуя в висок.
— Я всегда буду рядом с тобой, — очень тихо сказал он, а маска еще приглушила слова. — Всегда. Обещаю.
========== 3. ==========
Ввалившись к себе в комнату, Джек счастливо рассмеялся и прижал ладонь к пылающим зацелованным губам. В груди искрилось неподдельное удовольствие. Давно принцу не было с кем-то так легко и свободно, несмотря на то, что жизнь его проще становиться не желала. Баронет Джозеф Лейсил не был одним из прихлебателей Сайласа. Скорее, наоборот, он был молод, полон реформаторских идей и, похоже, по уши влюблён в Джека.
Сев напротив Солдата, принц весело улыбнулся.
— Знаешь, кажется, мне впервые действительно повезло. Джозеф, он такой… хороший. Знаю, что ты скажешь, — отмахнулся Джек, расстёгивая рубашку, повесил её на спинку стула, разгладил. — Знаю, что надо для начала присмотреться, узнать его, прежде чем пускать в сердце. И ты совершенно прав, но мне хорошо с ним, понимаешь?
Джек погладил своего Солдата, уложил его рядом с собой на подушку, укрыл одеялом, будто живого, как делал каждый вечер.