— Вот ты где, котёнок, — разулыбался баронет, распахнув объятия.
— Я же просил… — скривился Джек, но поднялся, подошёл, прижавшись лишь на мгновение, чтобы понять — не то: не то тепло, совершенно другой запах, ощущения — всё было совершенно другим.
— Помню-помню, солнышко, но мы же наедине. Кто нас тут услышит? Да и пусть слушают, о своём счастье кричать полагается, чтобы все знали!
Вот опять. Джек отстранился, заглядывая баронету в глаза. Он опять сказал это, опять упомянул «всех», но кто «все» должны знать? Разве это не только их дело?
— Я так по тебе соскучился, — влажные губы ткнулись в подбородок принца. — Ты в последнее время так занят парадом. Совсем не уделяешь мне внимания, отказываешься ехать ко мне. Тебе не понравилось? Неужто всё было так плохо?
— Нет, хорошо, всё прекрасно, — принц допил вино прямо из бутылки, вымучено улыбнулся. — Устаю очень. Нет желания ещё и на лошадь садиться.
— Так может, к тебе? — подмигнул Джозеф. — Мы всё равно почти что супруги, никто и слова не скажет о твоей чести.
Джек закатил глаза, но тут же воспрял духом. Он ведь и правда хотел привести жениха к себе, чтобы познакомить с самым важным существом в своей жизни, с Солдатом, представить их наконец друг другу.
В апартаментах принца было тихо и сумрачно. Солдат одиноко стоял на столике.
У Джека сердце сжалось. Он каждый раз заставлял себя уходить, не брать игрушку с собой.
— И кому ты хотел меня представить? — насмешливо спросил баронет, оглядывая совершенно пустую спальню.
Джек взял в руки Солдата, привычно провёл пальцами по плечам, по спине, здороваясь без слов, протянул Джозефу.
— Игрушка? — тот покрутил Солдата в руках. — Ты хотел меня познакомить с игрушкой? Боже, Джек, это конечно безумно мило, но сколько тебе лет? Только не говори, что ты ещё и спишь с ним? — Джек отвёл глаза, чувствуя горечь на губах. — Серьёзно? — Джозеф швырнул Солдата в кресло, обнял, дёрнувшегося следом принца на себя, прижал к груди. — Теперь я буду с тобой спать, понял?
Сердце Джека рыдало, разрываясь на части. Он лежал на спине, раскинув руки и безмолвно ронял слёзы, глядя в темноту, туда, где стояло кресло, в котором лежал единственный, кто, хоть и был неживым и безмолвным, всегда его понимал.
— Что ты сегодня такой деревянный? — нависнув над Джеком, спросил Джозеф. — Ты обиделся из-за этой куклы? Мне попросить у него прощения или взять к нам в постель?
Джек не дал ему подняться, оплёл руками, ногами, прижал к себе, задыхаясь от боли, прошивающей грудь, умирая от каждого прикосновения. Горло рвало из последних сил сдерживаемым рыданием, глаза пекло. Джек не мог смотреть на любовника, не мог к нему прикасаться, то и дело отдёргивая руки, выворачивая шею, ища глазами невидимое в темноте кресло.
— Не могу я так, — Джозеф откатился в сторону. — Что тебе не так? Всё же хорошо было, или ты так сильно не хочешь становиться моим супругом?
— Не хочу, — честно признался Джек.
Закрыв лицо ладонями, он слушал, как Джозеф сдавлено матерится, собирая вещи, как хлопает дверью.
— Снова мы с тобой одни, — усмехнулся Джек, слепо глядя в потолок.
Он нисколько не сожалел о том, что отказался от любовника, что не связал свою жизнь с ним, даже наоборот, на сердце стало легко. Ведь правда, что может быть правильнее принца и его Солдата?
***
— Я так тебе благодарен, — сказал Солдат, обнимая спящего Джека. — Мой принц, нет таких слов, чтобы это высказать.
Он гладил принца по волосам, по плечам, по груди. Прижав ладонь к ребрам, ловил ею ровный, спокойный стук сердца.
— Как бы я хотел встать перед тобой при свете дня, мой принц. Как бы я хотел быть с тобой без маски.
Принц сонно вздохнул и прижался к Солдату теснее.
— Я люблю тебя, — сказал Солдат за миг до того, как встало солнце.
***
Вновь стало проще просыпаться, не ныло сердце, не тянуло, выматывая душу. Вроде бы Джек должен был сожалеть, мучиться, передумав впоследствии, вернуться к Джозефу и просить простить его, дурака, за глупые мысли, дурное влюбчивое сердце, привычку искать подвох в любом действии. Но ничего этого не было.
Потянувшись, Джек откинулся на спинку стула, глянул на стопку ещё не прочитанных писем.
А может, и правда связать свою судьбу с кем-нибудь по расчёту, чтобы не зависеть, не искать причины полюбить, притереться, заплатить денег за подпись в регистрационном списке, отстоять положенную службу в храме и разъехаться в разные стороны? Сделав себе заметку подумать об этом поподробнее, Джек вернулся к делам. Он видел Джозефа рано утром, отметив, как плохо тот выглядит, но так и не решился подойти. Если рвать, то разом, без глупых сожалений и попыток оправдаться. Пусть лучше баронет считает его мерзавцем, чем тешит себя беспочвенными надеждами.
— Ваше высочество, — поскребся в дверь секретарь Джека. — Вас просит к себе Его величество король.
Отец редко звал к себе Джека, предпочитая общаться письмами или передавая указания через доверенных лиц, будто они не жили в одном дворце, а находились как минимум на разных концах королевства.
— Вы меня вызывали, отец?
Джек вытянулся по стойке смирно.
— Слышал, ты связать свою судьбу с этим пройдохой Лейсилом решил? — Сайлас улыбнулся. — Что же, одобряю. Как раз порядок на границах наведёшь, гарнизонную крепость подлатаешь. Я тебе даже приданое отпишу, чтобы молодые ни в чём не нуждались.
— Откуда у вас такие сведения, отец? — изумился Джек.
— Так мальчишка этот, Джозеф вроде как, самолично ко мне на поклон утром пришёл, — король потёр ладони. — Вот и решил поздравить тебя лично и попросить не затягивать.
— Это ошибка, отец. Баронет Джозеф Лейсил не так понял меня и решил принять желаемое за действительное. Эта свадьба невозможна. Я не люблю его.
— Да причём здесь любовь? — вскинул брови Сайлас. — Короли не связывают себя узами брака по любви, мы прежде всего думаем о благе страны.
— Но я не король, — возразил Джек.
— Значит, нет?
— Нет, ваше величество, я не выйду замуж за баронета Лейсила, — твёрдо ответил принц, вздернув подбородок.
— Что же, — Сайлас хрустнул пальцами, глянул на Джека зло. — Значит, я найду тебе такого супруга, сынок, от которого ты, сколько ни упирайся, ни сучи ножками, отказаться не сможешь. А пока свободен! И чтобы глаза мои тебя не видели!
Сказать, что Джек злился — это значит промолчать. Он был в ярости. Сметя со своего стола все документы, замер, облокотившись на столешницу, перевёл дыхание, кое-как собираясь с мыслями. Значит, вот оно как. Джозеф не получил своего по-хорошему и решил попробовать поиграть в кошки-мышки. Не страшно, Джек и не таких обламывал.
Усмехнувшись стоящему на подоконнике Солдату, Джек подхватил две шпаги и вышел. Терпеть он не мог, когда кто-то пытался дергать за ниточки, пытаясь заставить Джека сделать что-то против его воли. И если с отцом спорить было мало того что бесполезно, так ещё и опасно, то баронету Лейсилу он это спускать не намерен.
Искать бывшего любовника долго не пришлось, он расхаживал по оранжерее, подхватив под острый локоток королеву и что-то одухотворённо вещал.
— Вот вы где, баронет, — оскалился Джек, сжав в ладони ножны.
— Ах, дорогой! Я так рада, что вы с этим милым мальчиком решили связать себя обетами верности. Это сейчас такая редкость! — Роза взмахнула веером.
— Простите, Ваше величество, — Джозеф склонился в поклоне, прижавшись губами к обтянутым перчаткой пальцам королевы. — Похоже, Его высочество немного не в духе.