— Защищайся, — рыкнул Джек, перебросив ему шпагу.
Принц не знал, как у бывшего любовника обстоит дело с фехтованием, да и было ему всё равно. В груди горела обида, едкое чувство униженного достоинства. Как вообще посмел какой-то баронет распоряжаться жизнью и желаниями хоть и опального, но принца по крови?
Джек встал в стойку, краем глаза заметив, как побледнела королева, прижав ладошки к губам.
Бой не был долгим. Если Джозеф и держал шпагу в руках, то, скорее всего, очень давно. Джек тремя выпадами выбил оружие из рук незадачливого ухажера, придавил того спиной к раскидистой вишне, приставив кончик лезвия к судорожно дёрнувшемуся кадыку.
— Уезжайте, баронет, из столицы и не смейте показываться мне на глаза.
Взмахом шпаги Джек чирканул по горлу Джозефа, оставляя тонкую сочащаюся кровью царапину, поднял ножны, убрал шпагу и, раскланявшись перед матерью, удалился к себе, забрав из кабинета Солдата.
Допив уже третью бутылку той самой брусничной настойки, он с горечью глянул на Солдата, прижал игрушку к себе, похвалившись на подушки.
— Не везёт мне на мужиков. Вот если бы ты был живым, я бы в тебя влюбился.
***
Солдат обнимал принца, целовал тонкие веки, складочку между бровями, но не решался коснуться губами пахнущих брусникой губ.
Если бы он был живым! Если бы принц знал, что он живой! Если бы хотя бы догадывался!
Но Джек не просыпался по ночам, словно бы близость Солдата была сама по себе сонными чарами. И Солдат не мог ему сказать ничего, что осталось бы с принцем утром, после пробуждения.
Поэтому он просто обнимал его и целовал расслабленное лицо, забросив маску куда-то за изголовье кровати, и радовался, что настала осень и дни стали короче, а ночи — длиннее.
Как же Солдат хотел быть с принцем при свете дня! Даже больше, чем снова стать живым и настоящим!
— Мой принц, — сказал он, едва касаясь губами уха, — полюби меня. Я пробужусь для тебя и буду только с тобой. Твоей поддержкой и опорой, первой и последней линией обороны. Я готов быть для тебя всем. Я люблю тебя.
========== 4. ==========
Послов от князей севера ждали уже вторую неделю. Дворец лихорадило. Горничные и дворовые наводили чистоту: украшали и так нарядные залы, чтобы удивить суровых соседей, показать им весь блеск, всё великолепие маленького королевства, зажатого между величественными горами и океаном.
— Сын, — Сайлас сжал плечо Джека. — Надеюсь, обойдётся без сюрпризов с твоей стороны хоть на этот раз. Северяне — народ суровый и не терпят лени и праздности. Постарайся не уронить честь королевства и лучше помалкивай. Твой рот когда-нибудь станет причиной твоей погибели. На тебя плевать, я не хочу, чтобы ты с собой утащил в бездну и всех остальных.
Джек скрипнул зубами и промолчал. Ему много что было сказать отцу, но злость — не самый хороший советчик, да и тяжелые двери тронного зала распахнулись, пропуская гостей.
Герольд долго надрывал горло, представляя прибывших, перечисляя все титулы и достижения. Джек старательно делал вид, что ему интересно, и пытался так уж откровенно не зевать.
Окинув взглядом гостей, принц чуть не подался назад. Таких голодных хищных глаз он не встречал никогда в жизни. Если Джек правильно запомнил, младший княжич Мстислав Заречный смотрел прямо, остро, пробираясь в самую глубину нутра, выворачивая все мысли, мечты и чаяния принца на всеобщее обозрение. Будто бы он знал, чем живёт Джек, знал — и мог дать намного больше.
Во время торжественного вечера в честь гостей Джек старался держаться подальше от хмурых, сбившихся в одном углу северян, чтобы ни при каком условии не столкнуться с Мстиславом. Такого просто так не сдвинешь, он не изнеженный графский сыночек, впадающий в истерику от капель вина на дорогом камзоле.
Прислонившись спиной к колонне, Джек медленно тянул розовое вино, надеясь, что через некоторое время гости совсем разойдутся, оттают, начнут тискать жеманно хихикающих дам, и ему удастся улизнуть незамеченным.
— Его высочество вышел на охоту или сам боится быть пойманным в силки? — Джек едва сдержался, чтобы не отпрыгнуть в стороны, не выхватить тонкий стилет, удачно скрытый удобным кроем парадного мундира.
— Его высочеству нет дела до игр северян, — в тон Мстиславу ответил Джек, не изменив ни позы, ни скучающего выражения лица.
— Вы хотели сказать — северных варваров? — хмыкнул княжич, встав плечом к плечу.
— Я сказал ровно то, что и хотел, — отозвался Джек, со вздохом осушив бокал.
Мстислав окинул его странным нечитаемым взглядом и удалился, чтобы вернуться с двумя бокалами того же самого вина, что пил принц.
— Редко кто решается озвучивать свои мысли, если это может повредить политике, — сказал княжич, протягивая Джеку бокал на тонкой ножке.
— Значит, вы и ваш брат сумасбродны и недальновидны, раз ваше мнение зависит от болтовни пьяного принца.
Джек допил вино, попрощался с задумавшимся гостем, раскланялся с послами и князем и ушёл к себе.
***
Принц спал беспокойно. Он метался во сне, произносил какие-то невнятные слова и успокоился, только когда Солдат обнял его.
— Что я могу сделать для тебя, мой принц? Как защитить? — спрашивал он, но не получал ответа.
Принц только жался к нему, притягивал к себе и прятал лицо на груди, обтянутой выделанной кожей.
Этой ночью Солдат не решился проверить дворец и навестить северных гостей, хотя и знал о них, и догадывался, что это из-за северян сон принца столь тревожен. Солдат не мог оставить своего принца одного. Не смел.
— Что бы ни случилось, мой принц, — шептал он, — я буду с тобой. Я никогда тебя не оставлю.
***
Северянин, казалось, преследовал Джека. Куда бы принц ни отправлялся, с кем бы ни разговаривал, там же оказывался и Мстислав. Чаще всего он вежливо здоровался, задавал совершенно бестолковые вопросы о погоде, настроении принца и раскланивался, заметив, если пришёлся не ко двору, но Джек всё равно продолжал ощущать на себе пристальный взгляд внимательных синих глаз.
Мстислав не делал ничего, чтобы доставить неудобства, лишь следовал неслышно, старался наблюдать из тени.
Джек бесился, огрызаясь на любое предложение пообщаться, познакомиться поближе, и банально сбегал. Не привыкший к такому пристальному вниманию принц оторопел, когда однажды утром Клара внесла к нему в опочивальню стопку каких-то мехов.
— Что это? — удивленно спросил он, привставая с постели.
— Дары, — улыбнулась горничная, сгрузив всё в ближайшее кресло.
— От Мстислава?
— А от кого же ещё, Ваше высочество. Вы только посмотрите, красотища какая.
Клара накинула на плечи яркую лисью шкурку, провела ладонью по рыжему меху и закружилась, явно красуясь.
Джек поджал губы. Не нравилось ему происходящее, не готов он был отбиваться от нового ухажёра, да еще после баронета Лейсила и его семейки, решившей, что Джозеф обидел принца и, если извиниться всем многочисленным семейством, то нерадивого родственничка простят и примут обратно, а там, глядишь, и до свадебки будет не далеко. Джек с месяц отбивался от надоедливых Лейсилов, исчерпав весь свой запас вежливых отказов, прямым текстом послав главу семейства, популярно объяснив, за что его сыночек оказался в немилости. А теперь вон и княжича чем-то зацепил.
— Отправь обратно, — повелел Джек, поднимаясь. Потянулся, вытащил из-под одеяла Солдата и поставил его на столике.
— Так какой скандал же будет! — всплеснула руками Клара. — Нельзя же так, Ваше высочество. Совсем вы одичали здесь, в одиночестве сидя. Может, присмотрелись бы к северянину, глядишь и укатили бы к зиме подальше от папеньки.