Если хорошо подумать, двое из них до сих пор верили в Санта Клауса!
Как мог ее чудесно нормальный отец выносить всю их ерунду? Он определенно заслуживал причисления к лику святых за свое терпение.
— Привет, девчонки!
Аманда открыла глаза и увидела приближающуюся Табиту. Ну, разве это не замечательно? Что еще случится? Может, ее собьет автобус?
День становится все лучше и лучше.
Она любила свою близняшку, но не в этот момент. Сейчас она призывала мерзкие вещи на голову Табиты. Болезненные, гадкие вещи.
Как всегда, Табита была во всем черном. Черные кожаные брюки, водолазка и длинный черный кожаный плащ. Ее густые, волнистые темно-каштановые волосы были стянуты в конский хвост, а светло-голубые глаза блестели. Щеки Табиты раскраснелись от быстрого шага.
О нет, она была на охоте!
Аманда вздохнула. Как могли они появиться из одной яйцеклетки?
Табита залезла в карман плаща, вытащила обрывок бумаги и положила его на стол перед Селеной.
— Мне нужна твоя экспертиза. Это греческий, верно?
Не ответив, Селена отложила карты и взглянула на листок. Она нахмурилась.
— Где ты это взяла?
— Он был у вампира, которого мы уничтожили прошлой ночью. Что там написано?
— Темный охотник близко. Десидериус должен подготовиться.
Табита сунула руки в карманы, обдумывая ее слова.
— Есть какая-нибудь идея, что это может значить?
Селена пожала плечами, возвращая бумагу Табите.
— Никогда не слышала ни о Темных Охотниках, ни о Десидериусе.
— Эрик говорит «Темный Охотник» это кодовое название для одного из нас. Что ты думаешь? — спросила Табита.
Аманда услышала достаточно. О, боги, как ее бесило, когда они начинали нести свою вампирско—демоническо—оккультную муру. Почему они не могли повзрослеть и жить в нормальном мире?
— Послушайте, — сказала Аманда, поднимаясь. — Увидимся позже.
Табита поймала ее за руку, когда она развернулась, чтобы уйти.
— Эй, ты же не злишься до сих пор из-за Клиффа?
— Конечно, злюсь. Я знаю, что вы это специально.
Совершенно не смущенная тем, что разрушила помолвку Аманда, Табита отпустила ее руку.
— Мы сделали это для твоего же блага.
— Ну да, конечно. — Она сверкнула фальшивой улыбкой. — Спасибо большое за то, что вы так нянчитесь со мной. Хотите выколоть мне глаз, раз уж вы этим занимаетесь, так ради удовольствия?
— Ну, Мэнди, — сказала Табита с тем самым милейшим выражением лица, за которое их отец мог простить ей что угодно. Это лишь взбесило Аманду еще больше. — Тебе может не нравиться то, что мы делаем, но ты нас любишь. И ты не можешь выйти замуж за какого-то чересчур правильного придурка, который не может принять нас всех такими, какие мы есть.
— Нас? — Недоверчиво спросила Аманда. — Не втягивайте меня в свое сумасшествие. Я единственная, кто получил рецессивные нормальные гены. А вы все…
— Табби!
Аманда замолчала, когда приятель-гот Табиты подбежал к ним. Эрик Сент—Джеймс был всего на три сантиметра выше их обеих, но, учитывая их метр восемьдесят, ничего необычного в этом не было. В его коротких черных волосах была пурпурная полоска, которую он укладывал торчком. Он был бы очень милым, если бы не проколотый нос и неспособность найти работу и удержаться на ней.
И если бы оставил охоту на вампиров. Боже!
— Гэри выследил ту группу вампиров, — сказал Эрик Табите. — Нам надо попытаться и взять их до наступления темноты. Ты готова?
Если бы Аманда закатила глаза еще дальше под лоб, она бы ослепла.
— Действуя так, вы ребята, однажды по неосторожности убьете человека. Помните, как вы напали на группу ролевиков по «Лестату» Энн Райс на кладбище?
Эрик одарил ее глупой улыбкой.
— Никто не пострадал, и туристам понравилось.
Табита вновь взглянула на Селену.
— Ты сможешь поискать информацию для меня, вдруг найдется что-нибудь на Десидериуса или Темного Охотника?
— Блин, Табби, сколько еще раз я должен сказать тебе оставить это? — Раздраженно произнес Эрик. — Вампы просто играют с нами. «Темный Охотник» — это просто страшная кличка, которая ничего не значит.
Селена и Табита проигнорировали его.
— Конечно, — сказала Селена, — Но тебе, возможно, лучше бы обратится к Гэри.
Эрик недовольно выдохнул.
— Он сказал, что тоже никогда о таком не слышал, — Эрик выразительно поглядел на Табиту. — а значит, это — ерунда.