Томас Фейхи
Ночные видения
Моим родителям, Тому и Эйлин, с любовью и благодарностью, и моему брату, Майклу, за вдохновение и дружбу.
Приди же, сон, о сон… покоя прочный узел…
Сэр Филип Сидней [1]
ПАРАСОМНИЯ
Чапел-Хилл, Северная Каролина
31 декабря 1989 года
18.57
Симон Волхв летал.
Эта старинная история приходила к Батнеру Кридмуру в снах. Симон, человек, снедаемый жаждой власти, использовал магию, чтобы убедить людей почитать его как Бога. На хитрости Симона поддался даже император Нерон. Он обращался к обманщику за советом в делах империи, строил монументы в его честь и провозгласил Симона хранителем города.
Услышав обо всем этом, Петр отправился в Рим и принародно бросил вызов самопровозглашенному божеству. Он разоблачил ложь мошенника и именем Господа воскресил умершего. Верившие Симону пришли в ярость и изгнали его из Рима. В течение нескольких месяцев жил изгнанник в горах, среди диких зверей. Отвергнутый. Забытый.
Однажды Симон тайком вернулся в город и обратился к императору с просьбой собрать на площади возле Капитолия побольше народу. Сотни зрителей, в том числе и Петр, наблюдали за тем, как Симон поднялся на башню, прыгнул и полетел.
Нерон повернулся к Петру.
— Так, значит, это ты обманщик?
И тогда Петр посмотрел в серое небо и воскликнул:
— Ангелы сатаны, вы, держащие Симона в воздухе, отпустите его. Пусть падет он!
Симон упал на землю, сломал шею, и крики его наполнили площадь. Опечаленный и разгневанный, Нерон приказал казнить Петра.
Толпа заволновалась, когда палачи подвели его к кресту. Люди готовы были вмешаться, но Петр обратился к ним с просьбой ничего не предпринимать и не препятствовать его мученической смерти. Затем он попросил распять его вниз головой, говоря, что не достоин умирать так, как умер Христос.
Нерон кивнул в знак согласия и остался на площади, наблюдая за тем, как Петра прибивают к распятию вверх ногами.
Эту историю мать рассказала Батнеру много лет назад, однако он до сих пор слышит ее негромкий, размеренный голос. История вспомнилась ему лишь недавно, но сейчас кажется, что других он и не знает.
Батнер глубоко вздыхает в тишине и стучит в дверь квартиры. На нем старая форма сотрудника «Единой посыпочной службы», в руке тяжелый прямоугольный ящик.
— Посылка для мисс Эрин Уайнсберг.
Женщина приоткрывает дверь и выглядывает, по цепочку не снимает.
— Посылка под Новый год?
— Да, мисс. ЕПС не считается с праздниками.
Голос звучит немного напряженно, в нем намек на тяжесть ящика, и женщина быстро открывает дверь, улыбаясь шутке.
— Вам нужно лишь расписаться. Куда поставить?
— О… вон туда, на стол. Спасибо.
Батнер входит в небогато, но стильно обставленную квартиру. На темно-синем кресле черное пальто и бутылка белого вина. На Эрин элегантное черное платье с малиновыми цветами; его подол на несколько дюймов выше колен. У женщины длинные стройные ноги и волнистые каштановые волосы. Полоска под подбородком дает основание предполагать, что она играет на скрипке или альте, как много лет играла его мать, и Батнер представляет Эрин на сцене — зрители не только слушают, но и любуются ее изумительной классической фигурой.
Женщина протягивает квитанцию, а ему хочется услышать, как она играет, прикоснуться к мягкой материи платья. Ему хочется, чтобы у него был выбор.
Батнер сжимает пальцы правой руки и бьет женщину в скулу. Сила удара отбрасывает ее к стене, капли крови летят на дверь.
Он опускает жалюзи и закрывает входную дверь. Замок глухо щелкает, и тут же начинает звонить телефон. Батнер снимает крышку с ящика и достает моток проволоки, два длинных гвоздя и молоток.
Эрин неподвижно лежит на полу; на подбородке и щеке у нее кровь.
В глубине души он не хочет этого, однако знает — другого выхода нет. Он не спит уже более месяца.
Оттаскивая тело женщины в ванную, Батнер слышит, как включается автоответчик:
— Привет, ты, наверное, уже в пути. Если нет, то пошевеливайся. Мы тебя ждем. Угадай, кто здесь? Мужчина твоей мечты, Джош. В любом случае скоро увидимся. Пока!
Гудок. Автомат перематывает пленку.
Эрин начинает стонать.
1 января 1990 года 17.53
Полицейский Дженнингс знал, что все будет не так, как показывают по телевизору, хотя надеялся на большее. Штрафные квитанции за неправильную парковку, подвыпившие студенты и бесконечная бумажная волокита. Нет, жизнь у патрульного полицейского вовсе не блестящая, но, как напоминает после каждой жалобы сестра, «по крайней мере в тебя не стреляет какой-нибудь свихнувшийся серийный убийца!».
Вообще-то верно, и все же он надеется на большее.
Ответив на несколько звонков о спущенных шинах и заглохших двигателях, Дженнингс и его коллега Бланд заполняют рапорт об украденной машине, которая внезапно обнаружилась после того, как владелец протрезвел и вспомнил, где именно ее припарковал. Теперь поездка в одну квартиру в южной части города. Судя по всему, некая молодая женщина не пришла накануне на вечеринку. Друзья не могут ей дозвониться, к двери она не подходит, хотя ее синий «сатурн» стоит перед домом.
Тот еще будет денек, думает Дженнингс.
Он стучит снова и посылает Бланда за ключом к управляющему. Ожидая возвращения напарника, представляет, как врывается в квартиру с криком: «Полиция Чапел-Хилл!» Осторожно выставляет револьвер и всматривается в темные уголки. «Чисто!»
— Эй, Боб, Боб! Не забудь оставить потом в ящике.
Бланд протягивает ему ключ.
— Конечно.
Он открывает дверь, и они входят.
— Есть кто-нибудь? Мисс Уайнсберг? Мы из полиции. Эй?
В комнате жарко. На кресле Дженнингс замечает бутылку вина. Их шаги отдаются громким эхом, а стоящая на столе в гостиной стеклянная ваза начинает позвякивать. Дженнингс знаком отправляет напарника проверить кухню, а сам заглядывает в спальню. Дверь негромко скрипит. На кровати, свернувшись прямо на покрывале, лицом к стене лежит человек.
— Мисс Уайнсберг? — спрашивает он.
Солнечные лучи с трудом пробиваются через закрытые жалюзи, и рассмотреть что-либо в полумраке трудно.
— Мисс Уайнсберг, вы в порядке?
Дженнингс делает осторожный шаг к кровати, и в этот миг фигура слегка поворачивается. Полицейский замирает.
За спиной у него что-то гремит — это Бланд вваливается в комнату и натыкается на комод.
Дженнингс вздрагивает и оглядывается.
— Какого черта?
Губы у Бланда дрожат.
— Она… она в ванной… БЕРЕГИСЬ!
Дженнингс оборачивается и получает удар в грудь от вскочившего с кровати человека. Он с криком падает на спину, и вся комната сотрясается. Двумя быстрыми движениями нападавший срывает жалюзи, распахивает окно и исчезает прежде, чем Бланд достает револьвер.
Морщась от боли, Дженнингс поднимается и бросается за неизвестным.
1
Филип Сидней (1554—1586) — придворный, государственный деятель, военный, поэт и покровитель искусств, считался идеальным джентльменом своего времени. — Здесь и далее примеч. пер.