Саманта входит в маленькую пустую комнату и кладет сумку на единственный стул. На стенах нет никаких картин. В приглушенном свете палата кажется монохромной. Тумбочка, кровать, стул — все одного серо-белого цвета, под стать стенам. Она переодевается в шорты и свободную футболку и садится на жесткую кровать.
Поможет или не поможет… Мысли не успевают пойти по этому тревожному руслу, как их ход нарушает доносящийся из коридора звук. Это Фиби спешит в свою палату.
Квак-квак-квак-квак-квак. Квак-квак-квак-квак-квак…
Девушка заглядывает в комнату, бодро желает спокойной ночи и, не дожидаясь ответа, продолжает путь.
Саманта улыбается, прислушиваясь к удаляющемуся звуку шагов.
На некоторое время на этаже становится тихо. Вскоре дверь открывается, и в комнату входит доктор Клей. Он сдержанно улыбается, кивает и смотрит не столько на Саманту, сколько в свой блокнот.
— Начнем, — говорит он, и это не вопрос, а утверждение.
Саманта надвигает на глаза холодные пластиковые очки. От груди и лба тянутся к стене тоненькие проводки. Доктор Клей сидит на стуле рядом с кроватью.
— Попытайтесь расслабиться, — негромко говорит он. — Сейчас вы наденете наушники, и я хочу, чтобы вы постарались глубоко дышать и сосредоточились на последовательности световых вспышек и звуков. Готовы?
— Думаю, что да.
Начинается все довольно монотонно. Глубокий, низкий «бум» напоминает звук, издаваемый басовым барабаном, или удар сердца. Каждый звук сопровождает вспышка красного света. Постепенно звук начинают перекрывать другие цвета, а тона становятся разнообразнее, полнее, сочнее. Зеленое и синее сливаются с короткими проблесками красного. Цвета разбрызгиваются, будто вода из садового шланга. Звуки сжимаются во времени, убыстряются, набирают высоту. Саманта представляет, что мчится на машине по желтым линиям двухполосной автострады… Постепенно и зрительные образы, и звуки начинают уходить, отдаляться, исчезая в приближающемся мраке, и только эхо сердцебиения не умолкает. Краски вдруг бледнеют, расплываются, и все делается белым — свет без теней, полное бесцветие…
Затем возникает новый звук. Он едва слышен. Тихие и ровные шаги гостя, которому вовсе нет необходимости стучать перед тем, как войти. Все прочие звуки исчезли, за исключением глубокого баритона. Свет вокруг меняется на мутно-серый, и Саманта узнает мужской голос, принадлежащий…
Доктор Клей уже снял с нее очки, но все еще сидит на стуле. Глаза постепенно привыкают к свету, а Саманта думает о том, что что-то пошло не так, что у нее ничего не получилось, что первая попытка гипноза не удалась. Должно быть, она плохо настроилась или, может, вообще невосприимчива к внушению. Сейчас доктор скажет ей уходить. И тогда ей придется решать свою проблему в одиночку. Эндимиона из нее не вышло.
— Извините, — говорит она, — наверное, я недостаточно расслабилась.
— Совсем наоборот. У вас все прекрасно получилось. Пора вставать.
— А сколько сейчас?..
— Шесть часов утра. Вчера вечером вы уснули в начале одиннадцатого. Мы хотим, чтобы ваш организм приспособился к восьмичасовому циклу сна.
— Я проспала восемь часов?
Слезы наворачиваются на глаза. Впервые после того, как Фрэнк ушел от нее, Саманта чувствует себя отдохнувшей, не обремененной проблемами, счастливой. Счастливой, потому что у нее появилась надежда взять жизнь в свои руки.
— Да. — Сегодня утром доктор Клей держится не так сухо и официально, как всегда, и нетрудно заметить, что он тоже доволен. — Увидимся в девять вечера. — Доктор встает и делает шаг к выходу, но останавливается у порога и оборачивается. — Между прочим, вы храпите.
Он улыбается, и Саманта видит то, что не видела раньше: доктор Клей очень уставший и пожилой человек.
— А что Фиби и Арти? Как прошло у них?
— С ними все в порядке.
— А тот, четвертый?
— Он так и не появился. — Доктор Клей умолкает и смотрит на часы. — Мне нужно идти, Сэм. Пока что все хорошо. До вечера.
Перед уходом Саманте хочется повидаться с Фиби, поделиться впечатлениями, сравнить ощущения. Она поднимается с кровати и торопливо идет к соседней двери. Но комната пуста. Саманта поворачивается и видит Арти, наблюдающего за ней от двери своей палаты. Рот у парня слегка приоткрыт, и она только сейчас замечает щербинку на одном из его передних зубов. На Арти темно-синие джинсы и помятая футболка. В правой руке свисающая почти до пола сумка на длинном ремне.
— Вы видели сегодня утром Фиби?
Голос ее звучит немного хрипло.
— Фиби уже ушла. — Говоря это, он смотрит на ноги Саманты. — Мне показалось, она чем-то расстроена. По-моему, ей так и не удалось уснуть.
— Как думаете, она в порядке?
Арти пожимает плечами.
Ни с того ни с сего у нее начинает кружиться голова. Саманта поднимает руку и прикасается пальцами к лицу, проверяя, нет ли на ней очков. Перед глазами проносится серия образов: неровные деревянные полы, открытые упаковки с китайскими обедами, потертая черная книга. Еще вспышка. Черное зеркало над заляпанной желтовато-бурыми пятнами раковиной. Лезвие, с которого в грязную фарфоровую чашку капает что-то красное. В животе у нее все переворачивается, и она падает на пол.
Открыв глаза, Саманта видит стоящего над ней доктора Клея. Из-за его спины выглядывает Арти. Комната кажется наполненной вибрирующим флуоресцентным светом.
Доктор Клей проверяет у нее пульс.
— Что с вами? Что случилось?
— Я видела… разное… Кажется, какой-то дом. Не знаю. — Саманта закрывает глаза правой рукой. Ладонь левой лежит на животе. — Там было холодно. Нет, холодными были плитки в ванной комнате. И еще я видела зеркало без отражения. — Она резко садится. — Что со мной, черт возьми, происходит?
— Расслабьтесь и успокойтесь. Не стоит волноваться. Самопроизвольные, или, как их еще называют, спонтанные галлюцинации являются довольно обычным и нередко встречающимся побочным эффектом гипноза. Тем более в сочетании с долговременным недостатком сна.
— Не стоит волноваться! Как вы можете это говорить! И если эти проклятые спонтанные галлюцинации такое уж обычное дело, то почему вы мне раньше ничего не сказали?
Доктор Клей вздрагивает, затем начинает говорить, негромко, но твердо.
— Циклы сна-бодрствования можно в некотором смысле сравнить с отпечатками пальцев — они у каждого свои, особенные. Насколько трудно предсказать, как отреагирует человек на продолжительное лишение сна, настолько же трудно определить, какое действие окажет на него тот или иной метод лечения, в особенности гипноз. Подобно сновидениям галлюцинации представляют собой продукт переработки наших страхов, тревог и беспокойств. Вы, Саманта, не спали как следует уже несколько месяцев, и за это время в вашем мозгу и теле произошли химические изменения. В некоторых случаях длительное отсутствие сна является причиной поступления в кровь химического вещества, весьма сходного с ЛСД, что ведет к измененному состоянию. Похоже, именно это происходит сейчас и с вами.
Он дотрагивается до ее правой руки, лежащей неподвижно на колене, и продолжает:
— Поверьте мне. Ваш мозг старается разобраться в этой новой нейронной активности.
— Но я не просто вижу что-то. Я еще и чувствую.
— Как я уже сказал, в некоторых, очень редких случаях гипноз способен создавать так называемое измененное состояние — отдельные ученые даже ассоциируют его с такими психическими феноменами, как ясновидение и экстрасенсорное восприятие. Но в действительности галлюцинации есть лишь результат модифицированного восприятия. Вы полагаете, будто почувствовали что-то. На самом же деле вы не почувствовали ничего. В реальности ничего не было.
— А, вот оно что. Ну тогда, конечно, никаких проблем, — не скрывая сарказма, говорит Саманта. — Мне просто надо подыскать работу по совместительству. Например, в клинике для душевнобольных.