Молодой человек вошел в холл и направился к лестнице, но по дороге словно бы передумал. Вернулся назад и подошел к игральным автоматам, которые стояли недалеко от входа в ресторан отеля.
Возле автоматов игроков было немного. Какое-то время молодой человек со скучающим видом наблюдал за играющими. Зеркала в простенках между автоматами позволяли ему наблюдать и то, что творилось за его спиной.
Через пару минут в холле появился средних лет господин с небольшим чемоданчиком. Он был без особых примет, потому что дорогой костюм – какая же это примета в таком отеле? Потоптавшись возле кресла, он опустился в него и развернул газету. Чемоданчик поставил рядом.
Молодой человек расстегнул свое кашемировое пальто. И все с тем же непроницаемым выражением лица стал прогуливаться по холлу. Со стороны могло бы показаться, что он кого-то ждет. Но за ним никто не наблюдал. И жаль. Потому что очень скоро молодой человек оказался позади читающего газету мужчины. Поравнявшись с ним, он вдруг четким и уверенным движением вытащил из кармана пистолет с глушителем и приставил его к затылку мужчины.
Раздался короткий хлопок, и голова читавшего газету господина дернулась вперед, стрелявший подхватил ее и вернул на место. И тут же раздался второй хлопок.
Ни охранники, ни игроки у автоматов ничего не услышали.
Через минуту молодой человек уже покидал отель. Поймав на себе взгляд стоявшего у выхода охранника, обычный взгляд, которым он провожал всех входящих и выходящих, молодой человек обеспокоился. И принял меры.
– У вас там людей убивают, – сказал он, – а вы здесь всякой ерундой занимаетесь, бумажки проверяете.
Охранники вздрогнули и бросились в холл. Там уже началась суматоха. Кто-то заметил убитого в кресле господина, и, как это бывает, сразу откуда ни возьмись набежал народ.
Молодой человек был доволен собой. И дело сделал, и, кажется, ловко отделался от охранника. Вот что значит сохранять хладнокровие. Даже если этот охранник просто посмотрел на него, без всякого подозрения, все равно он вовремя переключил его внимание.
Все хорошо, что хорошо кончается, думал Михаил Володин.
В подобных случаях многим убийцам кажется, что смерть – это конец, последняя точка в их преступлении.
Феликс Портнов жил в гостинице «Россия» вторую неделю.
Он мог бы жить и в более престижном отеле, но здесь он уже привык, здесь ему нравилось.
Он не впервые приезжал в Москву за последние годы и всякий раз останавливался в «России». Отсюда, с последнего этажа, как на ладони открывался Кремль. А с ним, с Кремлем, у Феликса Портнова были свои, особые отношения.
Разве мог он десять лет назад, покидая страну, как ему казалось, навсегда, предположить, что пройдет не так уж много лет, и он вернется – и как вернется!
Теперь Кремль у его ног – в самом прямом смысле.
Он почувствовал легкое прикосновение к ноге. Глаза его были закрыты, и открывать их не хотелось. Он знал, что происходит, и предвкушал то, что сейчас должно было произойти. За такие минуты, считал он, можно отдать все на свете.
– Юля… – выдохнул он, не открывая глаз.
Молодая гибкая девушка с копной черных густых волос устроилась возле него и своим влажным языком проводила по его ноге. Мурашки побежали по телу Феликса, он знал, как Юля поведет себя дальше. Ни у кого из его многочисленных любовниц не было такого фантастического умения. Только она, Юля, могла раз за разом заставлять его угасшую мужскую силу восставать практически из небытия.
Язык молодой жрицы любви скользил уже по внутренней стороне бедра. Портнов весь сжался от наслаждения, пронзительный стон вырвался из него. И наконец настал миг освобождения! Феликс выгнулся дугой, закричал в голос, задрожал… И в изнеможении откинулся на подушки.
Все…
– Ф-фу… – выдохнул он, так и не открывая глаз. – Ну ты даешь, девочка. Это фантастика!
Юля уставилась на него своими зелеными глазами и хрипловатым голосом сказала:
– Это ты меня вдохновляешь. Ты такой сексуальный, Портнов…
– И главное – богатый. – Он открыл наконец глаза и посмотрел на нее. – Что тебе больше нравится: спать со мной или получать от меня подарки?
Юля осторожно провела по его животу пальчиком.
– Подарки, – тихо проговорила она. И, загадочно улыбаясь, добавила: – А потом – трахаться, трахаться, трахаться! Это кайф.