Рейн провел Мадлен в свой кабинет и плотно затворил за собой дверь.
— Итак, на чем мы остановились?
Мадлен повернулась к нему в ожидании, что же будет дальше.
— Ты собирался поцеловать меня, если мне не изменяет память.
Он на мгновенье улыбнулся и вновь стал серьезен.
— Я хотел бы сделать намного больше, чем просто поцеловать тебя, дорогая. Но сначала, думаю, я должен молить тебя о прощении. За свою бабушку и, что более важно, за самого себя.
Стараясь не показывать свою печаль и обуздывая желание броситься ему в объятия, Мадлен кротко сказала:
— Не нужно передо мной извиняться, Рейн. Мне важно только знать, что ты меня любишь.
Его синие глаза смотрели на нее очень внимательно.
— Я люблю тебя, Мадлен, и не собираюсь отпускать. Но дай мне возможность объяснить, почему я был так упрям.
Ей очень хотелось услышать его объяснения, и она последовала за ним к дивану, где граф усадил ее рядом с собой.
— Должен сразу признаться: я прикладывал все силы к тому, чтобы не влюбиться в тебя, — начал он. — Честно говоря, я был полон твердой решимости больше никогда в жизни не позволять завладеть собой чувствам наподобие любви.
Не сводя с него глаз, Мадлен отважилась поинтересоваться, чем было обусловлено такое решение.
— Фредди говорил, что ты пережил трагически окончившийся любовный роман и что он оставил у тебя в сердце незаживающую рану.
Рейн нахмурился.
— Наш Фредди невозможный болтун.
— Но это правда?
— Да, хотя этот роман нельзя назвать трагическим. Много лет назад я полюбил француженку, которая притворялась, будто отвечает мне взаимностью. В действительности ей нужно было, чтобы я спас ее аристократическую семью от гонений в охваченной революцией Франции. Но как только ее родственники переправились в Англию и оказались в безопасности, она бросила меня и вернулась к своему любовнику.
Сердце Мадлен наполнилось сочувствием от этого признания Рейна.
— Она, наверное, была сумасшедшей, если предпочла тебе другого, — преданно заявила она.
На его устах опять промелькнула улыбка.
— Я благодарен тебе за комплимент, милая, но, положа руку на сердце, я способен понять ее стремление воссоединиться с возлюбленным. Однако после того как моя юношеская любовь была растоптана, я решил стать недоступным для предательства. После окончания войны я вернулся в Англию с твердым намерением не обременять себя сентиментальными чувствами.
Он погладил ее щеку кончиками пальцев.
— Но ты все изменила, Мадлен.
— У меня не сложилось такого впечатления, — сказала она негромко. — С тех пор как мы произнесли наши подвенечные обеты, ты становился все более и более отчужденным.
— Я знаю и очень сожалею об этом отдалении, милая. Единственное, что я могу сказать в свое оправдание — мне нужно было время, чтобы понять свои чувства к тебе.
Он взял ее ладонь в свою руку, переплетая их пальцы.
— Мне нужно было бы раньше понять, что я пропал. Когда мы были вдвоем, я сходил с ума, а когда мы оставались порознь, я думал о тебе беспрерывно. Но наиболее красноречивый признак заключается в том, что меня охватывала нестерпимая ревность каждый раз, когда Эккерби оказывался рядом с тобой, хотя обычно я очень уравновешен.
Мадлен удивленно подняла брови.
— Ты вправду ревновал?
— Безмерно.
Она покачала головой, изумляясь его признанию.
— Мне еще никогда не доводилось видеть, чтобы кто-то меня ревновал.
— Да, ревновал. И очень сильно. Это одна из главных причин, почему я был так взбешен, когда ты отправилась в Мэйдстоун. Я думал, что ты едешь на свидание с Эккерби.
— В конце концов я собиралась с ним встретиться, но совсем не по той причине, о которой ты подумал. Я пыталась спасти брата.
— Теперь-то я это понимаю… но тогда я был слишком ослеплен своим горьким опытом. Я боялся, что с тобой все повторится снова. Конечно, это абсурд — связывать тебя с предметом своей первой любви. Ты во многом от нее отличаешься.
Мадлен вопросительно заглянула ему в глаза.
— Самым тяжелым для меня было осознание, что ты не доверяешь мне настолько, чтобы заподозрить в измене.
Его глаза были полны раскаяния.
— Прости меня, любовь моя. Мои подозрения, единожды появившись, порождали все новые и новые. В свое оправдание могу сказать, что было множество иных причин, чтобы у меня возникли сомнения в тебе. И не последняя из них заключается в том, что однажды ты превратилась в совершенно другую женщину, чем была та, на которой я женился. Ты явно пыталась воздействовать на меня своими женскими чарами, точно так же, как это делала моя прежняя возлюбленная.