— Ваше отношение ко мне, милорд, как к хрупкой беззащитной даме, порожденное вашим чрезмерным рыцарством, очень утомляет. Вы, конечно, не можете не быть героем, но мне не нужна нянька.
— Конечно, не нужна, — в его глазах наконец-то промелькнула искорка веселья. — Но как мне восстановить свое мужское достоинство, после того как я позволил даме вмешаться в дело, затрагивающее мою честь?
— Не думаю, что ваше мужское достоинство так уж сильно пострадало, — ответила она язвительно.
— Очень пострадало. И только вы можете возместить этот ущерб.
Мадлен опять насторожилась, пытаясь понять смысл взгляда, которым он окидывал ее.
— Что вы имеете в виду?
— Я хочу получить ответ на мое предложение о замужестве.
— Вряд ли сейчас подходящий случай обсуждать ваше предложение, — ответила она, делая шаг назад.
— Не вижу никаких причин, чтобы откладывать это на потом, дорогая. Сейчас прекрасный случай подвести итоги, тем более в свете того, что вы обязаны мне за отмену дуэли.
Этот вкрадчивый голос заставил ее нервы натянуться до предела, а его медленное приближение к ней усиливало эффект.
Мадлен отступала до тех пор, пока он не припер ее спиной к стволу дерева. Ее сердце ухало в груди оттого, что он стоял тут рядом и смотрел на нее сверху вниз.
— Теперь совершенно очевидно, — начал он ее увещевать, — что преследования Эккерби — еще один весомый довод в пользу принятия моего предложения. Барон не осмелится докучать вам, если вы станете моей графиней.
— Он и так не осмелится после вашей угрозы пристрелить его.
Рейн поднял руку и, взяв ее за подбородок, заглянул в глаза, отчего во рту у Мадлен тут же пересохло.
— Вы не можете быть в этом уверены. Мой титул и имя обеспечат вам должную защиту, Мадлен.
— Мне не нужна ваша защита, — сказала она взволнованно. — И я знаю, что в действительности вы не желаете на мне жениться.
— Ничего вы не знаете. Если хотите, этот инцидент только подтвердил мои предчувствия на ваш счет. Вы смелая, бесстрашная и можете любого заставить с собой считаться. Вы женщина, которую я хотел бы видеть матерью моего наследника.
От прямого взгляда его синих глаз сердце Мадлен бешено забилось. Она вспомнила вопрос Рейна, хочет ли она иметь детей. И его внимательное выражение, когда он ждал ее ответа, как будто от него многое зависело. А может, так и есть? Он хочет детей больше, чем жену.
Девушка чувствовала уверенность, он будет прекрасным отцом их детям. Ему, наверное, будет намного легче полюбить их, чем ее. И в этом главное затруднение. Ему нужна только лишь самка, а ей нужна любовь…
Он прервал эту обескураживающую мысль простым замечанием:
— Когда я был в Лондоне, то достал для нас специальное разрешение на брак.
Вздрогнув, Мадлен уставилась на него во все глаза.
— Это возмутительная наглость с вашей стороны.
— Вовсе нет. Я же предупреждал вас, что не намерен услышать в качестве ответа «нет».
Поразительное своеволие, думала Мадлен с обеспокоенностью, в то время как он придвинулся к ней еще ближе. Рейн самый непреклонный мужчина, какой только когда-либо ей встречался, значительно непреклоннее, чем Эккерби. Но его намерения были хотя бы благородны.
Она так погрузилась в свои мысли, что едва не пропустила его следующее заявление.
— Церемонию можно провести сегодня после полудня.
— Сегодня! Бы, наверное, шутите.
— Вы же знаете, это не в моем стиле.
Мадлен непокорно вздернула подбородок.
— Я должна подчиниться только потому, что вы решили жениться на мне?
Он едва улыбнулся.
— Нет. Вы подчинитесь потому, что брак со мной — лучшее для вас будущее. В понедельник я проконсультировался с юристом и заказал подготовку документов о вашем вступлении во владение имуществом.
Она замолчала, обдумывая услышанное. С практической точки зрения предполагаемое замужество делало ее финансово обеспеченной. И это давало большие возможности помочь брату, находящемуся в довольно стесненных обстоятельствах…
Но нет, было бы абсурдом рассматривать брак с Рейном только в свете его состояния. Она ведь не гонится за деньгами.
С другой стороны, его протекция сейчас пришлась бы весьма кстати. Источник ее беспокойства, барон Эккерби, шантажирующий Мадлен воровством брата, не оставит своих преследований, пользуясь ее бессилием противостоять аристократу с его положением и богатством. Но если она станет графиней, то уже не будет такой беспомощной, как прежде. Эккерби представлял угрозу Джерарду, за себя она, конечно, не боялась.