А волновало Мадлен то, что, вверяя Рейну свое тело, она становилась еще более беззащитной, чем была до сих пор.
К счастью, Рейн взял на себя развлечение гостей и сам вел застольную беседу. Вряд ли две счастливые семейные пары обратили внимание на ее молчаливость.
Мадлен не могла не заметить, какими довольными выглядели Арабелла и Розлин в присутствии своих мужей. Судя по разговорам и нежным взглядам, которыми они обменивались с супругами, обе дамы, несомненно, глубоко влюблены и их чувства абсолютно взаимны.
Эти наблюдения усиливали грусть Мадлен, ведь ее собственное супружество не шло ни в какое сравнение с семейной идиллией сестер. И слишком уж быстро она обнаружила себя стоящей в холле рядом с мужем и прощающейся с их гостями.
После того, как приглашенные разъехались, Рейн, взяв подсвечник, повел ее наверх. Мадлен без охоты следовала за ним.
— Вы плохо себя чувствуете, милая? — спросил он, когда они поднялись на второй этаж, где, по всей видимости, находилась его спальня. — Вы и слова не проронили за ужином. Это на вас не похоже.
— Со мной все в порядке, — солгала она.
Когда, миновав длинный коридор, они вошли в роскошную спальню, ее нервное напряжение достигло предела.
— Эти комнаты принадлежат вам, — объяснил Рейн. — Ваши чемодан и саквояж находятся в смежной гардеробной, а направо — ваша гостиная.
Это был явно дамский будуар, оформленный в бледных оттенках голубого и розового. Оглядываясь с легким удивлением, Мадлен гадала, почему он не повел ее в собственные покои. Но, наверное, граф собирался провести ночь здесь.
Она молча наблюдала за Рейном, затворившим дверь спальни на замок. Поставив подсвечник на стол, он прошел к очагу и поворошил дрова.
— Я распорядился, чтобы разожгли камин, — заметил он. — Пока он не даст вам замерзнуть, а потом согревать вас буду я.
У Мадлен пересохло во рту при мысли, что они будут лежать вместе обнаженными.
Не дождавшись ответа, Хэвиленд спросил тем же игривым тоном:
— Вы волнуетесь оттого, что испытаете наслаждение?
Признаться, она волновалась, что не испытает. Он будет выполнять свой долг, зачиная наследника, а старательное выполнение обязанности — это совсем не то же самое, что ласки пылкого любовника.
— Нет, — ответила она дрожащим голосом, — я не волнуюсь по поводу наслаждения.
Рейн отложил в сторону кочергу и обернулся, внимательно глядя ей в глаза.
— Не нужно меня бояться, Мадлен.
— Вам легко говорить, с вами это было уже бесчетное множество раз.
Он улыбнулся.
— Не бесчетное, вы преувеличиваете мой амурный опыт. И я никогда не занимался любовью со своей женой.
Пока она раздумывала над его словами, Рейн пересек комнату и, подойдя к ней вплотную, легко прикоснулся к ее голой шее.
— Пришло время раздеться, милая.
Она невольно напряглась.
— Это обязательно? — спросила она сдавленно, ощущая на своей коже прикосновение его пальцев.
— Может и не обязательно, но любовью приятней заниматься без одежды.
Наверное, это так, но он ведь увидит все ее тело со всеми его недостатками.
— Ваша застенчивость очень соблазнительна, — заметил граф, не получив от нее ответа.
Она строго на него взглянула.
— Я не собиралась быть соблазнительной.
— Я знаю, — ответил он весело. Синие глаза смеялись и манили.
Он поддразнивал ее для того, чтобы помочь расслабиться, поняла она. Но ее опасения были слишком сильны. Как такой прекрасный мужчина, как Рейн, может желать такую непривлекательную женщину, как она?
— Я не ваш идеал, — пробормотала Мадлен. — И никогда им не стану.
Лицо Рейна смягчилось.
— Вы слишком придирчивы к себе, любовь моя. Я уже говорил вам, что считаю вас очень притягательной… и сейчас собираюсь вам это доказать.
— Я была бы очень рада, если бы вы решили отложить это на потом.
— А я не был бы рад, — ответил он, склонив голову. — Ну что же вы, где ваша пресловутая смелость? Еще только утром вы угрожали мне пистолетом. Вы ведь не могли вдруг стать такой жеманницей.
Мадлен видела, что он провоцирует ее. А Хэвиленд нежно обхватил ее лицо ладонями и поцеловал в нос, чего она никак не ожидала.
Ее сердце пропустило удар. Несмотря на сильное нервное напряжение, она немного оттаяла.
— Мадлен, милая, — начал Рейн ласково, — я намерен сделать все от меня зависящее, чтобы ты получала удовольствие на супружеском ложе. И я постараюсь сделать твои переживания в эту ночь как можно менее болезненными. По правде говоря, я и сам немного нервничаю.