Мадлен не сразу ответила, обдумывая в какой манере ей держаться с графиней. В отношениях со вздорной леди Тэлвин юмор неизменно помогал погасить вспышки гнева. Но эта дама была явно не расположена, чтобы ее развлекали шутками.
— Да, это правда, — спокойно ответила Мадлен. — Я сожалею, что вы узнали о нашем венчании из косвенных источников, леди Хэвиленд. Подозреваю, вы были не очень довольны.
— Довольна? Конечно, нет! То, что Хэвиленд женился бог знает на ком, даже не поставив меня в известность, выходит за любые рамки!
— Вероятно, предполагая такую реакцию, он и не спешил сообщать вам.
— Это непростительный поступок, — заявила графиня гневно. — Я гостила в загородном имении близ Брайтона, но как только узнала эту новость, сразу же поспешила сюда. В моем возрасте и с моим критическим состоянием сердца такая безумная скачка вполне может иметь летальный исход. И все для того, чтобы мои худшие подозрения подтвердились.
Мадлен пыталась найти оправдания подобной грубости. Вполне естественно, что вдова возмущена, даже потрясена. Ведь если она привязана к своему внуку, то желает для него наилучшего будущего. Конечно, старуха хочет сохранить за их семейством титул. Но выбор Рейна резко противоречит тому, что она считает для него удачной партией.
— Подобный брак не имеет права на существование, — констатировала графиня безапелляционно. — Вы не что иное, как худородная служанка.
— Позволю себе не согласиться. Я — дочь джентльмена, — твердо возразила Мадлен.
Леди Хэвиленд кинула в ее сторону уничтожающий взгляд.
— Ваш отец был всего лишь солдатом.
— Мой отец был офицером в штабе герцога Веллингтона.
— Скажите, пожалуйста! Быть дочерью солдатни — слабый повод претендовать на титул графини Хэвиленд.
От этого нарочитого принижения ее корней ладони Мадлен непроизвольно сжались в кулаки. Она могла бы упомянуть те жертвы, которые ее герой-отец приносил на службе отечеству — жизнь вдали от семьи на протяжении долгих лет, приезды домой на короткий срок увольнений, а потом возвращение на войну, где, отдавая всю свою жизнь благородному делу, он подвергался опасностям, о которых леди Хэвиленд не имела даже представления. Но девушка понимала, что любые усилия защитить отца нисколько не изменят мнения графини.
— Ваше происхождение сомнительно во всех отношениях, — леди Хэвиленд продолжала клеймить ее тем же насмешливым тоном. — Ваша мать была француженкой.
Она произнесла это слово так, будто выплюнула что-то мерзкое. На этом чаша терпения Мадлен наконец переполнилась.
— Да, моя мать была француженкой, леди Хэвиленд. Но она могла похвастаться родовитыми предками как по материнской, так и по отцовской линии со времен Нормандского завоевания, когда ваши предки, скорее всего, были еще крестьянами, пашущими землю.
— Дерзкая девчонка! Держите свой непутевый язык за зубами!
Да, ее язык часто являлся причиной ее неприятностей, признала Мадлен. И поэтому она должна постараться сдерживаться перед лицом разъярившейся пожилой графини, если не хочет окончательно отвратить от себя бабушку Рейна.
Мадлен изобразила учтивую улыбку.
— Очевидно, вы считаете мое происхождение недостаточно подходящим для того, чтобы стать графиней, леди Хэвиленд. Но я не была рождена в нищете или в семье прислуги, и ваш внук счел мою родословную вполне удовлетворительной.
Вдова подвергла ее новому испепеляющему взгляду.
— Дело не только в вашей родословной. Посмотрите на себя, вы одеты практически в лохмотья.
На ней было удобное повседневное платье, которое, безусловно, знавало лучшие времена, и она промолчала, так как возразить было нечего.
— И что еще хуже, вы просто деревенщина. Имеете ли вы хоть малейшее представление о том, что ожидается от человека с социальным положением Хэвиленда? Какие манеры требуются от его графини?
С большим усилием Мадлен удерживала себя в спокойном состоянии.
— Сам Хэвиленд, кажется, не беспокоится о моих манерах. Если они устраивают его, миледи, то почему они не по душе вам?
Бабушка Рейна неожиданно поднялась на ноги.
— Я вижу, что нет никакого смысла продолжать эту дискуссию, поскольку вы настроены перечить мне. Но вам необходимо учесть, что без моей поддержки вы будете полностью отвергнуты обществом.
— Это в самом деле строгое наказание, — пробурчала Мадлен.
Лицо графини побагровело от ярости.
— Уж не знаю, какими чарами вы заманили в свои сети джентльмена намного более высокородного, чем вы, но он явно одурманен настолько, что забыл о честном имени Хэвилендов. Вам не стыдно, девушка?