— Вы мне так и не ответили.
— О чем? — Она подняла глаза, тщетно стараясь по выражению лица отгадать его мысли. — Ужин? Нет… не могу. У меня запарка. Вот сейчас разгребу место и сяду за работу.
— Но надо же иногда и есть.
— Да, но… — Джипси с трудом выдавила из себя улыбку. — Если вы присмотритесь к моей пишущей машинке, то заметите между клавишами крошки. Я всегда ем за работой.
— Так можно и язву заработать, — сухо предупредил Чейз.
Джипси пожала плечами.
— Понимаете, совсем нет свободного времени, — пробормотала она.
Джипси лукавила: на самом деле она была не так уж занята. Но маленькая ложь во спасение никому еще не вредила, а ей нужно время, чтобы разобраться, что с ней происходит.
На всякий случай она решила быстро сменить тему.
— Вы сами проектировали свой дом? Чейз даже не моргнул: похоже, он уже свыкся с ее манерой вести разговор.
— Да. Вам нравится?
— Очень красиво. Никогда ничего подобного не видела! Вы проектировали его для себя — или сначала построили и только потом купили?
— Он с самого начала был моим. А теперь поговорим о хлебе насущном, — вежливо предложил он.
Джипси вздохнула. Она сразу поняла, что управиться с этим человеком будет нелегко. Он — великолепный игрок! Очевидно, что люди, подобные Джипси, в его кругу редкость. Однако не прошло и часа, как он усвоил ее приемы и научился подстраиваться.
— Не понимаю, о чем вы.
— Прекрасно понимаете. Вы умеете готовить?
Черт бы его побрал, он бьет ее ее же оружием! Джипси снова вздохнула и мысленно подняла руки. На этот раз он ее обставил. Но только на этот раз.
— Нет, не умею. Еще не умею шить и ненавижу мыть посуду. — Если она надеялась неприятно поразить его своей нелюбовью к домашнему хозяйству, то оказалась глубоко разочарована.
— Никто из нас не совершенен. Ваше любимое блюдо?
— Спагетти.
— Мой коронный номер! В какое время вы обычно ужинаете?
Джипси поняла, что вино или поцелуй — а может быть, и то и другое, — скверно повлияли на ее остроумие. В другой раз она нашла бы способ его выставить…
— Я же сказала вам, я работаю.
— Вам нужно поужинать. Я все приготовлю. Согласны?
Джипси рассеянно подумала, что мысль не так уж плоха.
— Согласна, — ответила она. — А вы правда умеете готовить? — И вдруг прикусила язык, сообразив, что он снова ее обставил.
— В военной школе учат и этому, — рассеянно ответил Чейз, очевидно, думая о чем-то другом.
— Вы учились в военной школе?
— Я там вырос. — Теперь Джипси слушала его с большим интересом. — Отец надеялся, что я отправлюсь в военный флот, но у меня были иные планы.
Джипси, единственный ребенок в семье, плохо разбиралась в отношениях отцов с сыновьями. Однако на своем веку ей пришлось выслушать немало трагических историй о том, как настойчивый папаша разбивал сыну жизнь, заставив его заниматься неинтересным делом. Чейз не был похож на жертву семейной трагедии, однако воображение Джипси мигом дорисовало недостающие детали.
— Он был… очень расстроен? — осторожно спросила она.
— Ему это не понравилось, — сухо ответил Чейз. — Но я заявил, что десяти лет в казарме мне хватит на всю жизнь!
— Бедный мальчик! — невольно воскликнула Джипси. К ее удивлению, Чейз покраснел: однако взгляд его глаз оставался спокойным и задумчивым.
— Будь я неразборчив в средствах, — мрачно заметил он, — я бы не преминул извлечь выгоду из ваших добрых чувств. Однако я не хочу начинать нашу… э-э… дружбу со лжи, поэтому признаюсь честно, что в детстве я ни единого дня не чувствовал себя одиноким и заброшенным.
— Не чувствовали?
— Черт возьми, конечно, нет! — улыбнулся он. — У меня была куча друзей, а отец приезжал ко мне каждое воскресенье. На праздники и на каникулы я обязательно ехал домой — точнее сказать, туда, где располагалась в это время воинская часть отца. К двенадцати годам я объездил едва ли не всю Америку.
Джипси пришлось признать, что в голосе его не слышится ни следа грусти. А Чейз продолжал ее просвещать:
— Мама умерла, когда мне было пять лет, а отец не хотел таскать меня за собой по всему свету. Тем более что ему не раз приходилось участвовать в боевых действиях. Так что я оказался в военном училище, где научился стирать себе носки и готовить спагетти. Вы довольны?
Она кивнула.
— Извините за неуместное любопытство.
— Не извиняйтесь! Приятно знать, что я вам небезразличен. А за ужином я выслушаю вашу историю. — Джип-си хотела возразить, но он предостерегающе протянул руку. — Честный обмен. Я в самом деле очень хочу побольше узнать о вас и ваших родителях. Так в котором часу будем ужинать?
Несколько секунд Джипси вглядывалась в его лицо, но не видела там ничего, кроме вежливого любопытства.
— В семь. Если вы не против, — язвительно добавила она, решив, что нельзя сдаваться без боя.
— Отлично. Я приеду около шести и привезу с собой продукты. — Он поднялся. Джипси вскочила следом, но Чейз жестом остановил ее: — Не беспокойтесь. Я найду выход. Увидимся в шесть. И поищите страховой полис!
Джипси молча смотрела ему вслед. Ее била дрожь — не от холода и не от волнения. Джипси была чертовски напугана.
«Не знаю, как вы, а я не в силах бороться с собой…»
Джипси позволила себе прокрутить в памяти тот… поцелуй. Поцелуй? Да с этим взрывом страстей не сравнится даже извержение вулкана! Никогда еще Джипси не чувствовала такого потрясения. И Чейз не скрывал, что испытывает нечто подобное.
А это совсем худо.
Взглянув на свои руки, Джипси заметила, что они покрылись гусиной кожей. Ну почему именно сейчас, когда жизнь вроде бы наладилась? Джипси довольна своей жизнью и не хочет ничего менять. Она получила известность, писательство дает ей средства для безбедной и приятной жизни, все идет ровно и гладко… Чего ей еще желать?
К шести часам, когда появился Чейз, Джипси ни на шаг не приблизилась к решению загадки. Она пыталась рассуждать разумно, но мысли вновь и вновь возвращались к одному и тому же.
Джипси знала, что многого лишена из-за своих кочевых привычек. У нее были какие-то приятели и приятельницы, но настоящих друзей не было. В старших классах школы и в колледже за ней, разумеется, ухаживали молодые люди; она ходила с ними в кино, танцевала, даже несколько раз целовалась в темных уголках, но при мысли о более глубокой близости ее охватывало неприязненное чувство. Ни с одним из этих юношей ей не хотелось прожить всю жизнь — а близость на время казалась Джипси бессмысленной.
Шли годы, и Джипси убедила себя, что ничего не теряет. Наоборот, «обет безбрачия» уберегает ее от боли и сердечных ран. Со временем Джипси пришла к выводу, что жить с ней — и жить счастливо — сможет только необыкновенный человек. Даже ее добрейшая домоправительница Эми, обладательница стальных тросов вместо нервов, уже не раз впадала в отчаяние.
Да что там — даже родители, обожающие свою взрослую дочь, с трудом выдерживают ее присутствие. Что же говорить тогда о постороннем мужчине?
Поэтому, открывая Чейзу дверь, Джипси твердо решила сократить всякие романтические увертюры до минимума. Согласно всем учебникам этикета, от такого приема доблестный воин должен, преисполнясь оскорбленного достоинства, удалиться с поля битвы.
Одна беда — Чейз, кажется, твердо решил уйти со щитом.
— Нашли? — с улыбкой спросил он. Джипси, в этот момент запиравшая дверь, не сразу поняла, о чем он спрашивает.
— Страховой полис? Да, нашла. — Она последовала за ним в современно обставленную кухню, на ходу отметив, что в джинсах и тенниске он выглядит ничуть не хуже, чем в деловом костюме. — Он лежал в карточке Корсара.