Все эти годы, пока пьеса становилась все более известной, во мне росло неприятное чувство: мне не хотелось, чтобы мое имя было связано с ней или чтобы меня считали ее автором. В то время мне казалось, что мне просто не повезло с продюсерами и другими людьми, с которыми мне приходилось иметь дело. Теперь я знаю больше: я знаю, что иначе и быть не могло, учитывая природу моей работы и тенденции современной культуры. Но больше я не позволю никому даже заикнуться о том, чтобы внести какие-либо изменения в мой текст, — этот жестокий урок я хорошо усвоила.
В течение двадцати пяти лет я ни разу не посмотрела на рукопись этой пьесы и содрогалась каждый раз, когда о ней слышала. Затем, в 1960 году, Натаниэл Брэндон по просьбе студентов попросил у меня разрешения прочесть пьесу в Институте Натаниэла Брэндона. Я не могла позволить ему прочесть вариант Э. Х. Вудза, так что мне пришлось подготовить свою окончательную версию этой пьесы. Я сравнила свой первоначальный сценарий «Легенда пентхауса», сценарий «Женщины под судом» (это был тот же текст, но с некоторыми купюрами, внесенными мною же) и сценарий пьесы. Результат поверг меня в изумление; он стал окончательным, последним вариантом; мне пришлось вырезать все правки Вудза, за исключением одной строчки и названия. Естественно, я выкинула сообщницу, пистолет и всю прочую дребедень; но я не ожидала; что даже незначительные реплики и малейшие изменения, внесенные Вудзом, окажутся настолько неприятными и потребуют моего вмешательства.
Я испытывала странную грусть, умом я возвращалась к спором, которые мы с Вудзом вели во время работы над постановкой. Мы сидели в первом ряду пустого зрительного зала, и он с возмущением восклицал: «Как вы можете быть такой упрямой? Как вы можете со мной спорить? Это ваша первая пьеса, а я работаю в театре сорок лет!» Я объясняла ему, что дело не в людях, возрасте или опыте, что важно не кто это сказал, а что сказали, и что соглашусь с его курьером, если курьер будет прав. Вудз не отвечал; я понимала, что он меня даже не слышит.
Последняя окончательная версия пьесы по тексту ближе всего к «Женщине под судом». Я не внесла изменений в сюжет и не изменила основу пьесы; изменения были в основном по тексту. Эта окончательная версия и напечатана здесь, в этой книге.
Мне приятно видеть ее изданной. Я до сих пор отношусь к ней как к незаконнорожденному ребенку, который скитается по свету. Теперь, с этой публикацией, он официально станет моим.
И хотя эту пьесу играют по всему миру, я считаю, что она ни разу не была поставлена на сцене.
Айн Рэнд Нью-Йорк, июнь 1968
Примечание для режиссеров
Эта пьеса — судебное разбирательство по поводу убийства с заранее неизвестным финалом. Присяжные должны быть выбраны из зрителей. Они как настоящие судьи должны просмотреть пьесу и вынести приговор после последнего акта. У пьесы есть две короткие финальные сцены — следует исполнить одну из них, в зависимости от приговора.
Пьеса построена таким образом, что вина или невиновность обвиняемой не становится очевидной, так что решение зависит от личных ценностей и характера членов суда. Две противоборствующие стороны, встретившиеся в суде, настолько же противоположны друг другу, как и люди, собравшиеся в любом зрительном зале, — кто-то из них примет сторону жены, а кто-то — любовницы. Любое решение вызовет протест у противоположной стороны; это должно вызвать споры и обсуждения, потому что конфликт сторон в данном случае — это основной конфликт двух частей, на которые поделено человечество. Таким образом, приговор здесь выносят зрители. И говоря словами прокурора: «Кто здесь подсудимый? Карэн Эндр? Нет! Это вы, дамы и господа, под судом, вы, кто сидит сейчас в суде. Это на ваши души будет пролит свет, когда решение будет оглашено!»
Присяжные должны сидеть на сцене, как в настоящем суде. Таким образом, публика получает впечатление присутствия на настоящем судебном процессе. Мы подогреваем интерес зрителей, оставляя приговор на их усмотрение, и вдобавок ни один зритель, ни на одном из спектаклей по этой пьесе не может с уверенностью предугадать исход дела.
Примечание душеприказчика Айн Рэнд
В 1972 году для постановки пьесы под названием «Легенда пентхауса» Айн Рэнд внесла в текст несколько дюжин незначительных редакторских правок, в основном стилистических. Как теперь стало понятно, мисс Рэнд считала текст с этими правками окончательным вариантом. По этой причине, начиная с этого издания, и во всех последующих пьеса будет представлена только в этом варианте.