Говорить было трудно, особенно когда его слова «я безумно хочу вас» эхом отдавались в мозгу. Испытывая одновременно удивление, смятение, облегчение и желание, она покачала головой и сказала:
– Нет.
– Отлично.
Взгляд Мэтью задержался на ее губах, и он едва подавил стон, рвавшийся из горла. Черт возьми, неужели это он только что сказал, что безумно хочет ее? Это была чудовищная недооценка происходящего. А судя по тому, как вздымалась и опускалась ее грудь и участилось дыхание, он был не одинок в своем желании.
Проклятие! Ему нужно уходить из ее спальни. Немедленно. Он знал это, и внутренний голос подсказывал ему то же самое, но ноги отказывались двинуться с места. Вместо этого он взял в ладони ее лицо и легонько провел подушечкой большого пальца по соблазнительной нижней губе.
– Мои слова о том, как сильно я вас желаю, – прошептал он, – они вас не шокировали?
Она покачала головой, от чего ее очки съехали на кончик носа, что его всегда забавляло и умиляло.
– Нет, но… – Она не договорила и потупила взгляд. Взяв ее двумя пальцами под подбородок, он заставил ее заглянуть ему в глаза.
– Но – что?
– Но вы не должны делать подобных заявлений, пока я не сяду, иначе я могу рухнуть на пол прямо у ваших ног.
Ее признание, несомненно, означало, что за последнюю неделю она испытывала те же мучения, что и он. Слава Богу. Конечно, эгоистичное чувство облегчения говорило не в его пользу, но справиться с чувствами он не мог.
– Сара… – Черт возьми, даже ее имя произносить ему было приятно. Мэтью втянул воздух и почувствовал нежный запах лаванды. Судя по всему, этого было достаточно, чтобы освободить сдерживаемое целую неделю страстное желание. Оно было столь велико, что он не смог бы отойти от нее, даже если бы от этого зависела его жизнь.
Он наклонил голову и прикоснулся губами к ее губам. Это было как возобновление знакомства после недельного отсутствия, казавшегося вечностью.
Она со вздохом раскрыла губы, и он моментально погрузился в нежный бархат ее рта, проникая все глубже и глубже. Он почувствовал, как она обвила его руками за шею, прижавшись к нему. И всякое подобие самоконтроля моментально исчезло, как дымок на ветру.
Издав какое-то рычание, он обеими руками крепко прижал ее к себе. Неистовое, отчаянное желание пульсировало в его теле. Он сделал еще шаг и прижал ее к стене нижней частью своего тела. Ощутив, как его эрекция вписалась в ее мягкие изгибы, он застонал и принялся медленно тереться о нее, теряя разум от наслаждения.
«Прикоснуться к ней. Я должен прикоснуться к ней. Еще один разок. Всего одно прикосновение…»
Опустив одну руку, он взялся пальцами за подол хлопчатой ночной сорочки и стал задирать его вверх, пока не прикоснулся к панталончикам.
Ее кожа. Он должен прикоснуться к ее коже. Всего разок.
Его рука скользнула вверх. В ладони оказалась ее мягкая, теплая грудь. Она тихо охнула, издав тот самый эротичный звук, который преследовал его с того мгновения, когда он впервые его услышал. Сосок затвердел от его прикосновения, и он осторожно потянул его, зажав между пальцами, почувствовав, как она вздрогнула от удовольствия.
И тут он понял, что всего одного поцелуя и всего одного прикосновения будет недостаточно. Он хотел большего. Он хотел всего. Причем так сильно, что чуть не дрожал. А это означало, что ему придется остановить это безумие. Сию же минуту.
Собрав последние крохи своей воли, он вытащил из-под сорочки руку, отстранился от нее и поднял голову.
Она тяжело дышала, влажные от его поцелуя губки раскрылись, волосы были взлохмачены его нетерпеливыми руками. От ее вида у него перехватило дыхание. Он еще ни когда в жизни не хотел так сильно ни одну женщину.
Он осторожно снял с нее очки, и она взглянула на него из-под полуопущенных ресниц.
– Вы остановились? – хриплым шепотом произнесла она. – Почему?
– Как я уже говорил, когда в прошлый раз мы оказались в объятиях друг друга, – мои возможности противостоять твоему обаянию небезграничны, и, боюсь, они достигли своего предела.
Некоторое время тишину в комнате нарушало лишь их смешанное прерывистое дыхание. Потом, не отводя взгляда от его глаз, она прошептала:
– И, как я уже спрашивала, когда в прошлый раз мы оказались в объятиях друг друга, – что, если я не хочу, чтобы вы ему противостояли?
– Эгоистичная часть моего существа, которая безумно хочет тебя, не дала бы тебе ни малейшего шанса передумать. Но другая часть, которая любит тебя и не хочет причинить тебе боль, считает, что необходимо узнать, учла ли ты все возможные последствия. Потому что их много. И они гораздо серьезнее для тебя, чем для меня.
– Я об этом подумала. По правде говоря, за последнюю неделю, как я ни пыталась, не могла думать ни о чем другом.
– Сара… в моем нынешнем положении я ничего не могу предложить тебе. И как бы мне ни хотелось, чтобы все было по-другому, у меня практически нет шансов надеяться, что найдутся деньги и ситуация изменится.
– Я знаю, что ты обязан жениться на богатой наследнице. Я понимаю, что через четыре дня ты уедешь отсюда и мы, вероятнее всего, никогда больше не увидим друг друга. Я сознаю, что рискую забеременеть, но я также слышала из разговоров между дамами, что есть способы предотвратить беременность. Я надеюсь, что ты их знаешь? – Увидев, что он кивнул, она продолжила: – Я сознаю, что, отдавая себя тебе, я навсегда теряю возможность выйти замуж. – Она протянула руки и взяла его лицо в ладони. – Но это не значит, что ты меня чего-то лишаешь, ведь я никогда не планировала выходить замуж. Меня уже несколько лет считают старой девой, и я смирилась с тем, что замужество и дети – не мой удел. Я имела намерение прожить свою жизнь, занимаясь тем, чем занимаюсь всегда, – рисованием, садоводством, домашними животными, наслаждаясь общением с подругами и со своей сестрой Каролиной. Ты первый – нет, ты единственный мужчина, который когда-либо захотел меня, – сказала она.
У нее задрожала нижняя губа, и при виде этого у него перехватило дыхание. Он не мог представить себе мужчину, который бы не захотел эту нежную, беззащитную женщину.
– Мэтью… ты разбудил во мне чувства, желания и страсти, которые я никогда не надеялась испытать. Я даже не подозревала, что они существуют. Пусть это будет всего на одну ночь, но я хочу их испытать. Я хочу еще раз почувствовать ту магию, которую ты заставил меня почувствовать раньше. Я хочу заставить тебя испытать такое наслаждение. – «Я хочу испытать все, что могу. Всего разок. С тобой».
Мэтью повернул голову и прижался губами к ее ладони. Он хотел сказать ей, что более всего на свете ему хотелось того же самого. Всего разок. С ней. Но такие длинные речи были ему сейчас не под силу. Поэтому он сказал единственное слово, которое мог произнести:
– Сара…
С бешено бьющимся сердцем он взял ее за руки и отвел на кровать.
– Побудь здесь, – тихо сказал он. Она усмехнулась уголком губ:
– Я не собираюсь никуда убегать.
Положив ее очки на ночной столик, он принялся зажигать все свечи и лампы, имевшиеся в комнате. Когда она поинтересовалась, что он делает, он ответил, что хочет, чтобы им было светло.
Она смущенно фыркнула:
– Но в темноте, как известно, даже некрасивые кажутся красавицами.
Он молчал, пока вся комната не озарилась теплым золотистым светом, напоминающим летнее утро. Потом он вернулся к ней и взял за руки.
– Ты прекрасна, Сара. Внутри. Снаружи. Повсюду. Я хочу видеть тебя всю. Хочу видеть выражение твоего лица, когда ты получаешь наслаждение. Хочу разглядеть каждый дюйм твоей нежной кожи. Но может быть, ты предпочитаешь не видеть меня?