Пока не приехала сюда.
Пока безнадежно, безрассудно и глубоко не влюбилась в человека, которого не могла заполучить. Она с самого начала знала, что дело, вероятнее всего, обернется именно таким образом, хотя в груди ее все же тлел крошечный огонек надежды, что деньги найдутся. Что Мэтью не придется жениться на богатой наследнице. И что он сможет жениться на той, которую пожелает. И что этим человеком будет она.
Глупые, смешные мечты. Нельзя было основывать на них свои надежды. Она, конечно, понимала, что рискует многим. Но почему-то не предполагала, что когда разбивается сердце, это бывает так больно. Она не ожидала, что после этого остается такая зияющая, кровоточащая пустота в груди.
Подойдя к окну, она взглянула на цветники. Существуют ли на самом деле деньги, которые, как утверждал отец Мэтью, он где-то спрятал? Или эти слова были всего-навсего горячечным бредом измученного болью, умирающего человека?
Порывшись в кармане платья, она извлекла клочок бумаги, на котором записала последние слова отца Мэтью. Повернув перечень так, чтобы на него падал неяркий солнечный свет, она, наверное, в тысячный раз перечитала его: «Деньги. Спасти поместье. Спрятаны здесь. Сад. В саду. Золотой цветок. Папоротник. Флер-де-лис».
Наверняка в записке содержался ключ к головоломке, которого ей не хватало. Она снова мысленно перечислила латинские названия всех золотых цветов и разновидностей папоротника, но ничего нового не придумала. Сара пристально смотрела на слова еще целую минуту, потом вздохнула, сложила бумажку и сунула в карман.
Окинув комнату прощальным взглядом, она вышла, закрыв за собой дверь, и тихий щелчок замочного языка показался ей похоронным звоном.
В холле с ней поздоровался Дэнфорт, который, повиляв ей хвостом, вернулся на свой сторожевой пост у окна, ближайшего к входной двери. Тилдон, тоже поприветствовавший ее, когда она вошла, объяснил, что Дэнфорт всегда сидит здесь, когда милорд уезжает из дома.
А когда он вернется, с ним будет молодая жена. «Перестань думать об этом!» Потому что когда она об этом думала, это было так больно, что становилось трудно дышать.
Сара подошла к окну и почесала Дэнфорта за ухом.
– До свидания, дружище, – прошептала она. – Я буду скучать по тебе.
Дэнфорт склонил набок голову и издал ворчание, как будто спрашивал: «В чем дело? И ты тоже уезжаешь?»
– Очень жаль, что тебе не удалось познакомиться с моей Дездемоной. Думаю, вы подошли бы друг другу, как грудинка и яйца.
Дэнфорт облизнулся при упоминании двух своих любимых пищевых продуктов, хотя, насколько она знала, к этой категории относились все пищевые продукты. Потрепав его в последний раз по голове, она попрощалась с Тилдоном и вышла из дома.
На площадке перед домом было оживленно. Лакеи тащили дорожные сундуки и более мелкий багаж и грузили все это в ожидающие экипажи. Другие слуги крепили в повозках уже погруженные вещи, а отъезжающие стояли поодаль небольшими группами и прощались друг с другом. Сара увидела Каролину, которая разговаривала с лордами Терстоном и Хартли. Подойдя к ней, она услышала, как сестра сказала:
– Извините меня, джентльмены. Мне необходимо поговорить с сестрой.
Хотя обоим джентльменам явно не хотелось отпускать ее, они отошли в сторону и присоединились к стоявшим поблизости лорду Берику и мистеру Дженсену.
– Ты буквально спасла меня, – тихо сказала Каролина, когда они с Сарой отошли от остальных на почтительное расстояние. – Силы небесные, лорд Хартли, кажется, был готов сделать предложение!
– Что именно он собирался предложить?
Каролина рассмеялась.
– Я не уверена, но мне не хотелось об этом слышать, что бы это ни было. – Они остановились у кареты Каролины, на черной лакированной дверце которой красовался герб Уингейтов, и Каролина бросила на нее пытливый взгляд: – С тобой все в порядке, Сара? – Не дав Саре ответить, она продолжила: – Мне показалось, что тебе не терпится вернуться домой, но ты бледна и глаза у тебя такие печальные.
К ужасу Сары, ее глаза наполнились слезами.
– Я просто устала, – объяснила она, почувствовав угрызения совести, потому что хотя то, что она сказала, было правдой, чистой правдой это не являлось.
Каролина взяла ее за руку и улыбнулась, явно желая приободрить:
– Сегодня ты будешь спать в своей постели. И быстро отдохнешь, оказавшись в привычной обстановке.
Сара сглотнула комок, образовавшийся в горле при мысли о том, что она будет лежать одна в собственной постели. Без сна.
Каролина нежно пожала ее руку:
– Я благодарна тебе за эти последние несколько месяцев, Сара. Без твоей помощи и поддержки я еще год го не смогла бы вновь появиться в обществе.
Сара, в свою очередь, пожала сестре руку:
– Смогла бы. Ты гораздо сильнее, чем думаешь.
Каролина покачала головой:
– Было очень трудно заставить себя продолжать жить без Эдварда. Но через три года я почувствовала, что он захотел бы, чтобы я снова вернулась к полноценной жизни.
– Конечно, он захотел бы этого. Он, как и я, любил твою улыбку. Видеть ее снова – настоящий подарок судьбы.
– Ты бывала со мной на всех этих светских вечерах, хотя, я уверена, предпочла бы остаться дома и заниматься тем, что тебя интересует… Не знаю, как и благодарить тебя.
– Ну что ты! За одну твою улыбку я готова присутствовать на сотне балов и приемов.
– На целой сотне? – весело переспросила Каролина.
– Да. Только, пожалуйста, не проси меня делать это. Или я сойду с ума.
– Обещаю не злоупотреблять твоей добротой. Особенно после того, когда ты ради меня создала дамское литературное общество Лондона.
– Оно было создано не ради тебя, – возразила Сара, но Каролина отмела все протесты.
– Ради меня. И я еще больше люблю тебя за это, – сказала она. Губы ее дрогнули в плутовской улыбке. – По-моему, наше первое знакомство со скандальной литературой имело грандиозный успех. Жду не дождусь, когда мы выберем следующее произведение.
– Я тоже. Я уже провела кое-какие исследования и думаю, что нашим следующим объектом внимания будет какой-нибудь потрясающий приключенческий роман с такой скандальной славой, что при одном упоминании о нем любая матрона хватается за свои нюхательные соли.
– Именно поэтому мы его и выберем, – подтвердили они в один голос и рассмеялись.
– Думаю, что тебе не терпится вернуться в свой собственный сад, – предположила Каролина, – хотя и здешние сады представляют собой прекрасное зрелище.
– Да, они великолепны, – печально сказала Сара.
– У тебя было здесь любимое место?
– Трудно остановить выбор на каком-то одном месте, но, наверное, это там, где стоит статуя, – сказала она. «Там, где я впервые разговаривала с Мэтью». – Это словно сад, спрятанный в саду.
– Да, это чудесное место. Какую богиню изображает статуя?
– Флору, – сказала Сара и нахмурила брови. – Флору… – повторила она медленно. Слова, сказанные Каролине, что-то ей напомнили. Сад, спрятанный в саду. А последними словами отца Мэтью были «Сад. В саду…».
У нее замерло сердце, кажется, пропустив парочку ударов. А что, если отец Мэтью имел в виду буквально сад внутри сада? То место, где стояла статуя Флоры?
Закрыв глаза, она представила себе это место. Цвели ли там желтые цветы вокруг Флоры? Золотой цветок, золотой цветок…
Золотой цветок.
Мысль так потрясла ее, что она охнула. Широко раскрыв глаза, она увидела, что Каролина пристально смотрит на нее.
– С тобой все в порядке, Сара?
Она была так возбуждена, что не могла стоять спокойно.
– Со мной все в порядке. Но я должна идти. Я кое-что забыла в саду.
– Но можно послать за этим кого-нибудь из лакеев…
– Нет! В этом нет необходимости. Нам придется долго находиться в экипаже, так что я с удовольствием прогуляюсь. Я скоро вернусь, не уезжай без меня, – сказала Сара и, не дождавшись ответа, быстро направилась к дому. Она услышала, как за спиной на фоне жужжания голосов какой-то мужской голос произнес: