– Это, к сожалению, ещё вопрос, кто погубил бы больше людей: война или сталинские репрессии, если бы они продолжились. Но не вызывает сомнений незавидная судьба народов под властью нацистов. Огромное количество людей оказалось бы в идеологическом плену. Ненависть захватила бы их сердца и души, и выросли бы поколения, не представляющие, как можно жить без ненависти к другим. Это была бы уже не беда Германии, а катастрофа Европы.
Лектор дал возможность слушателям прочувствовать весь масштаб.
– Но, к счастью (как ни жаль миллионов погибших, но к счастью), Гитлер не знал пределов. Нацизм развивался и рос до своего апофеоза. До своего полного разгрома. И теперь, я уверен, нет и не может быть никаких опасений, что в Германии возможна власть ненависти.
Николай заметил, что убедил не всех собравшихся, но решил не углубляться в дискуссию.
– Я изложил вам два примера, которые вдохновили меня и моих товарищей, волею судеб оказавшихся у власти (я бы даже сказал, неподалёку от власти) в России на рубеже тысячелетий. Мы задумались: какова главная беда нашей страны? Ваши варианты?
– Воруют, – отрубил толстяк.
– Есть такая проблема. Но, мы посмотрели, коррупция, сама по себе, есть везде, где-то больше, где-то меньше. И гигантских масштабов в нашей стране она достигла как раз из-за той беды, к которой я вас веду.
– Пьют много, – предложила дама из первого ряда.
– Ох, видели бы вы, как напиваются британские студенты. Как глушат залпом пиво немецкие бюргеры. Как, наконец, финны, наши соседи, падают в стельку пьяные. И ничего, наутро встают и работают. А у нас не работают. Почему? Да всё по той же причине! Кто догадался, о чём я?
Он оглядел зал. Те, кто уже слушал лекцию, сидели, довольные своим знанием. Остальные готовы были гадать дальше, но времени оставалось мало, и Николай решил идти дальше.
– Всё вера в царя-батюшку. Наш народ верит, что наверху сидит добрый малый, наместник бога на земле, который за всех нас радеет. Одна беда: его окружают злые бояре, но ничего, достучимся до него, и он наведёт порядок. И потому почти вся Россия делится у нас на два типа. Один смотрит наверх и видит: там воруют, а значит, и мне можно, и надо побольше и побыстрей, пока царь не заметил. А другой смотрит вниз, видит, что паршиво живётся, но сам ничего делать не будет – батюшку ждёт. И вот эта наша жизнь, с постоянным взглядом снизу вверх, – наша главная проблема. Решим её, сказали мы с товарищами, и всё остальное наладится.
Николай дал аудитории возможность осмыслить сказанное и с удовольствием наблюдал, как преображаются пониманием их лица.
– Мы решили действовать по той же схеме. Берём проблему, растим её, доводим до апофеоза, попутно сжигая подпорки (прошу прощения за образность), и сталкиваем с края пропасти. Вот он, крах. Вот он, иммунитет. Но, в отличие от приведённых иностранных примеров, иммунитет это не естественный, не извне, а искусственный, развитый внутри самого организма. Мы назвали это национальной прививкой.
Лектор сделал паузу, чтобы подчеркнуть важность введённого термина.
– И вот, технология ясна, возможности есть, остаётся понять, какими средствами работать. Самым очевидным вариантом был тоталитаризм во всей его красе, и хотели уже двигаться в этом направлении, но нас остановил исторический опыт нашей же страны. Ведь посмотрите, были же многомиллионные репрессии, и всё равно, тяга к культу личности, породившему эту жестокость, у народа осталась. Мы наивно (да-да, наивно, не смейтесь!) полагали, что причина просто в том, что не все знают об этих расстрелах, что многие не верят. И думали собирать неопровержимые доказательства, чтобы сделать их в момент краха всеобщим достоянием, благо интернет бы помог. Но мы провели исследование и, к ужасу своему, обнаружили, что большинство россиян в курсе. Более того, многие оправдывают эти репрессии, считая их необходимыми. Чего же мы сразу не поняли? Почему этот путь не работает?
Николай снова дал время подумать.
– Есть идеи?
– Это не касается каждого, – очкарик сегодня блистал.
– Абсолютно верно! Репрессии, пусть даже самые масштабные, охватывают меньшинство, и сколь бы большим оно ни было, если это не ты, то всё в порядке. Понимаете, те, кто считал репрессии оправданными в отношении отдельных лиц, были уверены, что это они, или им подобные, будут определять этих лиц. Что расстреливать будут они, а не их. А с таким подходом добиться ничего нельзя. Кроме того, культ личности как идеология, а не как средство, всегда несёт в себе нечто героическое: мол, так надо для блага страны. Нет, мы избрали другой путь…
Кто-то в зале закашлялся, и Николай недовольно посмотрел на него.