— Выгодно, значит, добывать анфельцию? — спрашиваю я Ивана Алексеевича.
— Выгодно, — отвечает бригадир. — Дело это хоть сезонное, но не зависит от погоды. Да и платят за анфельцию неплохо. Из четырех тонн сырой водоросли после просушки и обработки выходит тонна чистой анфельции. Конечно, на первых порах было трудновато. Да не боги, как говорится, горшки обжигают. Освоили.
Сам Иван Васильевич Гнездов с Азова. Там родился, там вырос, там стал рыбаком. Когда приехал вербовщик с далекого Сахалина, собрал в клубе людей и рассказал о крае, который нужно заселить и освоить, Гнездов, недолго раздумывая, решил ехать. И не потому, что на Азове было плохо, — нет, здесь был свой дом с садом и виноградником, родные, друзья...
Манили тихоокеанские просторы, необжитые дальние берега, знакомые по книгам еще с юношеских лет.
Привязались к лагуне и ловцы из бригады Гнездова. Были они и с Азова, и с Каспия, и «сухопутные» пензенские, никогда до этого не видевшие моря.
Суровая, величественная природа, бескрайние морские просторы закалили людей, придали им те особенные черты, по которым всегда отличишь дальневосточника.
Гнездов отодвинулся от костра, растер колени и вдруг, заметив, что кто-то пустился на лодке через пролив, отделяющий морской берег от рыбацкого поселка, не на шутку встревожился.
— Ну куда же ее понесло? — закричал он, узнав технолога Лелю Карпову. — Ведь в море ее вынесет.
Тревога бригадира тотчас же передалась ловцам. Зуйков кинулся отвязывать лодку. Коробов схватил весла и прыгнул в нее. А Леля уже боролась с волнами, увлекающими ее в открытое море. Порою казалось, что вот-вот ее вынесет из пролива; но, к счастью, встречные волны отбивали лодку. Тогда девушка начинала сильнее и чаще грести.
— Держись, Лелька! — кричал ей Коробов и так сильно греб, что трещали уключины. Но и ему нелегко было удержаться на быстрине.
Но вот лодки поравнялись и пошли к берегу. Леля и Коробов перебрасывались шутками, будто перед этим не было никакой тревоги.
Леля весело прыгнула на берег, но, встретив суровый взгляд Гнездова, погасила улыбку. Ей было холодно в ситцевом платье с короткими рукавами, и она вся дрожала. Девушка ожидала, что бригадир сейчас начнет ее ругать, но Иван Алексеевич снял с себя ватную куртку и накинул на плечи Леле. Потом подвел к костру.
Она села на обрубок бревна, вытянув ноги в мокрых тапочках, сильно потерла озябшие руки.
— С чем пожаловала? — спросил наконец Гнездов.
— Звонили с завода, требуют анфельцию, а то у них там простой.
— Попросила бы кого-нибудь из ребят, чтобы переправили тебя через пролив...
— Я просила Костю Шмакова, так он отказался. «Ни за что, — говорит, — не повезу тебя во время прибоя. Еще, чего доброго, опрокинемся». — «Ага, — думаю, — раз ты такой, я тебе докажу». Выбежала из лаборатории, отвязала лодку — и пошла...
Гнездов по-отечески ласково смотрел на Карпову и одобрительно кивал головой. Возможно, бригадир вспомнил, как в прошлом году, темной осенней ночью, встретил Лелю Карпову на пристани. Все пассажиры уже разошлись по домам, а у Лели здесь не было ни родных, ни знакомых. Она долго сидела одна, не зная, куда пойти. «Телеграмма, что ли, не пришла, — думала она. — Столько встречающих на пристани, и хоть бы кто-нибудь спросил: «Кто тут Карпова?»
Леля не верила, что ее не встретят, и даже отказалась пойти ночевать к женщине, с которой познакомилась на пароходе: «Как же я уйду, — меня тут искать будут», — сказала девушка.
Уже снялся с якоря пароход, давая прощальные гудки; и Леля, сидя на чемодане, с грустью проводила его взглядом.
К ночи усилился ветер, пошел дождь. Волны с гулом набрасывались на берег. Леле стало страшно. Она поставила чемодан под навес с дровами и уже хотела налегке пойти в поселок, к кому-нибудь постучаться, но тут услышала, что к пристани подходит катер, и успокоилась.
Это вернулся с Большой лагуны Гнездов.
— Дяденька, вы из поселка? — спросила Леля, подойдя к нему.
— Допустим, — ответил Гнездов.
— Тогда я пойду с вами. Можно?
— А ты чья, девушка, и почему среди ночи оказалась на берегу?
Она рассказала, что сошла с парохода, но ее почему-то никто не встретил, хотя она отправила с дороги радиотелеграмму в поселковый Совет.
— Не думала, что так здесь встретят молодого специалиста, — с обидой сказала она.
— Завтра выясним, почему не встретили, а теперь идем ко мне. Надо с дороги отдохнуть, выспаться. Наверно, и проголодалась.
Костер догорал. Ловцы ушли в палатку на отдых. А Леля все еще сидела у небольшого огня задумавшись, подперев кулаком подбородок.