А в море бывают киты великие, нерпа, каланы[4], и те каланы выходят на берег по большой воде, и как вода убудет, и каланы остаются на земле и их копьями колют и по носу палками бьют, а бежать те каланы не могут, потому что ноги у них самые малые, а береги дресвяные, крепкие...
А зимою у моря птиц — уток и чаек много, а по ржавцам лебедей много ж, потому что те ржавцы зимою не мерзнут. А летом те птицы отлетают и остаетца их малое число, потому что летом от солнца бывает гораздо тепло...
А от устья итти вверх по Камчатке-реке неделю есть гора — подобна хлебному скирду, велика гораздо и высока, а другая близ ее ж — подобна сенному стогу и высока гораздо: из нее днем идет дым, а ночью искры и зарево. А сказывают камчадалы: буде человек взойдет до половины тое горы, и там слышат великий шум и гром, что человеку терпеть невозможно. А выше половины той горы которые люди всходили, назад не вышли, а что тем людям на горе учинилось, не ведают...
А из-под тех гор вышла река ключевая, в ней вода зелена, а в той воде, как бросят копейку, видеть в глубину сажени на три...»
В 1701 году с немалой ясачной казною Атласов отправился из Якутска в Москву, где был представлен Петру Великому. Петр ласково встретил землепроходца. Долго расспрашивал его о новом Камчатском крае, читал и перечитывал «скаски» Атласова. Вскоре последовал высочайший указ — вернуться Атласову на Камчатку, быть управителем края и казачьим головою. Из Москвы велено было захватить с собою четыре пушки, пятьсот ядер, сто пищалей и разных товаров красных на подарки камчадалам.
Петр велел Атласову как можно тверже укрепиться в новом крае, строго следить за тем, чтобы иные не покушались на государеву ясачную казну, ибо России предстоят войны великие и для победы государству потребуется много средств. Атласов внимательно слушал Петра, старался запомнить каждое слово и поклялся быть верным слугою отечества.
Однако недолго Атласов управлял Камчаткой. Вернувшись туда после длительного перерыва, он встретил со стороны многих приказчиков скрытое сопротивление. Нашлись завистливые люди, которые считали незаслуженной карьеру Атласова. Они не мирились и с тем, что камчатский правитель, помня наказ Петра, не позволял грабить и притеснять камчадалов. На этой почве возникали бунты. Атласов усмирял их беспощадно. Мятежники тайно, чтобы очернить Атласова, послали нарочным в Якутск ложное донесение, будто «...он же Володимер нашу братию служивых людей многих ножом резывал, а служивого человека Данилу Беляева так палашом колол».
В свою очередь, и Атласов послал Петру челобитную, прося обуздать бунтовщиков. «Государь милостивый, — писал он, — вели тех воров и бунтовщиков, пущих злому умыслу заводчиков и смертных убойцов сыскать и расспросить и казнить, чтобы впредь в такой дальной стране иные так воровать не помышляли».
До Москвы далеко. Пока донесение Атласова дошло до столицы, заговорщики — Данило Анцыферов и Иван Козыревский — задумали убить воеводу. Подкупив гулящего человека, варнака Алешу Постника, дали ему письмо к Атласову, наказав, когда будет атаман читать, в это время и убить его.
Постник застал Атласова спящим. Сквозь сон Атласов услышал чьи-то шаги, приоткрыл глаза, узнал знакомого варнака, но уже было поздно.
А в 1712 году русские высаживаются на Курильских островах. Открывается морское сообщение между Камчаткой и Охотском. В состав наших владений входят и Шантарские острова, чрезвычайно богатые пушным зверем...»
— Ну как, интересно? — спрашивает Таволгин, откладывая тетрадь и закуривая. — К сожалению, ни в одном школьном учебнике истории этого не прочтешь. А ведь какие люди были! Просто дух захватывает! Ладно, вернемся к Сахалину...
«В 1739 году новые сведения о Сахалине добывает мичман Шельдинг — участник второй экспедиции Беринга. Сделав временную стоянку на островах Мацмая и Нипона, он узнает от местных жителей — айнов, что в океане, близко от Мацмая, к северу лежит земля и что одним своим краем она расположена близко от устья большой реки.
Предполагая, что речь идет именно о том острове, о котором еще писал в своих «скасках» Поярков, Шельдинг отправил донесение в Петербург. Оттуда пришел приказ — постараться выяснить, что это за земля лежит в океане.
Выйдя в Охотское море, Шельдинг довольно скоро достиг северной оконечности Сахалина, затем прошел вдоль восточного берега, но из-за позднего времени и начавшихся штормов прекратил плавание и вернулся на Камчатку. Шельдинг, фактически открывший остров Сахалин с моря, дал довольно подробное описание части его побережья.