Спустя несколько лет туда потянулись русские промышленники, зверобои, охотники. Они первыми из европейцев не только посетили, но стали осваивать этот богатейший остров.
О великих открытиях русских на Тихом океане прослышали иностранные мореплаватели. Они стали снаряжать экспедиции. Особый интерес вызвал у иностранцев остров Сахалин, лежащий против устья Амура, но открытый русскими почему-то с моря.
С годами сведения об Амуре так запутались, что на географических картах Сахалин стали наносить в виде полуострова, а устье реки — теряющимся в песках.
В 1783 году французское правительство снарядило на Тихий океан экспедицию под руководством известного мореплавателя Лаперуза. Следуя вдоль Татарского пролива, Лаперуз открыл удобнейшую для стоянки кораблей гавань, названную им в честь французского морского министра де Кастри. Здесь Лаперуз знакомится с местными жителями — нивхами, расспрашивает у них о близлежащих землях. Французу было трудно сговориться с нивхами. Тогда он нанес на береговом песке контуры материковой земли и острова Сахалина. Нивхи после долгого раздумья несколько раз провели линию между материком и островом, как бы показывая Лаперузу, что они соединяются отмелью. Но Лаперуз не поверил нивхам. Он решил продолжить плавание и через Амурский лиман выйти в Охотское море. Французские корабли взяли курс на север. Не рискуя, однако, сесть на мель, французские корабли стали на якорь, а на разведку были посланы шлюпки с промером. Держась ближе к сахалинскому берегу, матросы на шлюпках через несколько десятков миль, действительно наткнулись на песчаные отмели и не осмелились плыть дальше.
Тогда Лаперуз сделал для себя решительный вывод: Сахалин — полуостров, а устье Амура совершенно непригодно для прохождения морских судов.
Такое заключение авторитетного ученого впоследствии настолько укрепилось в мире, что долгое время никто из иностранцев не делал попытки вернуться к амурскому вопросу.
Лишь спустя десять лет англичанин Броутон снарядил экспедицию в Татарский пролив. Хотя бриг Броутона не требовал большой глубины, но, встретив, как и Лаперуз, в устье Амура первые же мели, англичанин не рискнул идти дальше, опасаясь застрять в неведомом крае.
Так два знаменитых европейских мореплавателя пришли к одному и тому же заключению: Сахалин — полуостров.
Когда же к такому выводу пришел и русский исследователь Крузенштерн, писавший в своем рапорте, что «...Сахалин есть полуостров; вход же в Амур по мелководности своего лимана недоступен для больших кораблей...», уже ни у кого не осталось сомнений, что дальнейшее исследование устья Амура не имеет смысла.
Однако со стороны океана русские продолжали свои экспедиции на Сахалин. В 1805 году морские офицеры Хвостов и Давыдов, побывав на Курилах, посетили и Южный Сахалин. В заливе Анива они высадили пять матросов и приказали им: всем, кто явится сюда под чужим флагом, заявлять от имени России, что Сахалин — русская земля!
Мужественно выполняли матросы воинский приказ. Терпя лишения, они долгие годы несли дозор на скалистом берегу. А когда четверо из них перебрались в долину Тыми, на боевом посту все еще оставался матрос Василий. Почти сорок лет, всеми забытый, прожил он в Аниве, охраняя русский морской флаг.
Он умер в 1847 году.
В 1846 году была сделана новая тщетная попытка исследовать устье Амура. Поручик Гаврилов на бриге «Константин» вышел из Аяна в Амурский лиман, но, встретив первые же отмели, тоже прекратил дальнейшее плавание.
На рапорте Гаврилова Николай I написал: «...вопрос об Амуре, как о реке бесполезной, оставить...»
Но в столице был человек, который, несмотря на заключение авторитетов, считал, что устье Амура судоходно и Сахалин — остров. Имя этого человека — Геннадий Иванович Невельской. Ему-то и суждено было совершить великий подвиг во славу родины.
Находясь за десять тысяч верст от Амура, Невельской тщательно изучил все материалы о далекой реке — от древних «скасок» Пояркова и Хабарова до самых последних донесений русско-американской компании, поступивших из Аяна, и пришел к твердому убеждению, что такая многоводная река, как Амур, не может теряться в песках, что она непременно имеет выход в море. Значит, Сахалин не полуостров, как принято думать, а остров.
Но, чтобы доказать это миру, «...нужны были люди, — писал Г. И. Невельской, — которые бы решались действовать... вне повелений, люди, вместе с тем одушевленные и гражданским мужеством и отвагою, и готовые на все жертвы для блага своего отечества!»