Иной равнодушный с детства не выносил пронзительных звуков. Его тонкая душевная организация таких случаев велела ему сторониться, повышая таким образом вероятность выживания индивидуума. С точки зрения эволюции – это не плохой маневр. Обратимся, например, к тем же кроликам. Они весьма успешно пользуются такой стратегией. Человечество, скорее, пошло другим путем, но изменчивость внутри вида еще никто не отменял. Впрочем, как и умение приспособиться. В итоге второй прохожий всегда носил с собой в кармане беруши на такой случай, как сегодня. Однако, в данной ситуации он прибег к методу ускорения шага и прикрытия ушей руками, что сработало быстрее и скорее на уровне подсознания, чем осознанного презрения к источнику криков.
Мог ведь среди прохожих оказаться и вовсе глухонемой. Но хотя в этот день таких не было поблизости, это не оказало положительного влияния на развитие событий. Возможное отрицательное влияние представить себе и оценить еще затруднительнее, поэтому сосредоточимся не на этом.
Среди прохожих, безусловно, могли оказаться и черствые, и надменные люди. А мог быть среди них и, напротив, чрезвычайно отзывчивый и эмоциональный молодой человек, который сей момент, и вовсе мог быть счастлив. И вероятно, отнюдь не случившимся с ногой и своим проступком, а тем, что совсем еще вчера впервые в своей жизни размножился. Он всячески старался бы думать о том, не забыл ли он чего-либо из того, что ему вчера заказали принести. Но, скорее всего, это у него не особенно получалось бы. Он даже не знал бы, зачем он спешит так рано, ведь ни одна добрейшая сестринская душа не пропустит его сейчас даже в фойе, не говоря уже о том, чтобы позвать кого-то. Однако, он готов был стойко сидеть в ожидании часа послабления режима.
Как мы, всё более становясь не детьми, всё более понимаем, каждый человек – это орда тараканов. Или, если сказать поэтичнее, целый мир со своими пещерами, пустынями и даже галактиками, бушующими океанами и весенним Солнцем. И каждый тащит свой мир на себе, одновременно барахтаясь в нём и неумело отделяя рубиновые бусинки граната от плотных перепонок. А ведь вокруг голосят торгаши, жужжат, шуршат, ревут моторы, гудят таксисты, цокают шпильки лубутенов… И если бы они только цокали! Они же еще и бросаются в глаза! А глаза как-никак производят в мозг восемьдесят процентов получаемой извне информации, и они заливают лавиной не выспавшееся серое вещество. А, например, упомянутый последним зрительный образ неконтролируемо пробивается вниз. В такой ситуации даже периферийное зрение не в состоянии пропихнуть ни единого бита в сознание, что уже говорить об ушах!
Одним словом третий, шестой, восьмой, одиннадцатый… а впрочем, вполне может оказаться, что половина прохожих просто не коснулись своим сознанием трогательной ситуации с ногой. Подсознание в счет не берем – оно занимается своими делами, все замечает, но никому об этом не рассказывает. Порой, даже если его об этом упрашивать. В какой степени этих людей можно считать черствыми? По этому поводу тоже можно развить дискуссию, но пока ее отложим. А вот хозяин ноги их всех посчитал до единого. Ну, не прямо так пальцем, пристально прищуривая глаза. Тоже, скорее всего, при содействии подсознания. А результат их работы вылился в обвинительных вердикт в отношении всех. Даже тех, кто сегодня еще не выходил на улицу! Эти, если вообще уже проснулись, до сих пор подло смотрели дома телевизор!
А некоторые уже добрались до пункта назначения и успокаивали себя, что опоздание на одну минуту – это вовсе не опоздание, а цивилизованная тактичность воспитанных и образованных людей, великодушно позволяющая принимающей стороне использовать последние минуты для завершения подготовительных мероприятий. «Другое дело, если это касается прихода на работу, – рассуждали бы многие на месте некоторых. – Но сейчас же еще не работа». Удивительная вещь – логика! Она восхищает лучшие умы мира! Хотя не лучшие и худшие умы она тоже не редко восхищает. Но её практически всегда можно притянуть за уши к обоснованию любого порока. А с каким изяществом это иногда получается! Это просто поражает!
Так вот, сидит, значит, уже один человек не то, чтобы в кабинете, но в некоторым образом обособленном помещении. Стеклянные экраны высотой в человеческий рост с небольшим разрезали пространство на несколько подпространств поменьше. А помещение, где разместили человека, было и вовсе не большим. Видимо специальное для чего-то. Будучи вежливо проведенным сюда, он немного успокоился. Но затянувшаяся пауза, вызванная просьбой подождать немного, ввиду отсутствия еще одного важного человека, запустила новые круговые мысли, а те, в свою очередь, начинали бить и по периферийным нервам. Вдобавок ко всему кратковременно выпрыгивающие и поворачивающиеся в сторону застеколья головы с любопытствующими взглядами создавали некоторую неуютность и даже ощущение, что ожидающий мешает важному процессу. Казалось, что даже затылки следили за его присутствием, и не поворачивались только потому, что у них с обратной стороны не было глаз и, следовательно, нет смысла вертеться.