***
Октябрь «радовал» резко холодной погодой. Температура воздуха ночью порой опускалась до ноля, но и днем было не особо лучше – максимум плюс пять–семь. И, как назло, моей машине потребовался небольшой ремонт – нужно было заменить кое-какие детали до наступления холодов. Поэтому, оставив машину на СТО, я пересела на свой старый автомобиль – ВАЗ 2114, именуемый в народе, как «четырка». Это была моя первая машина, я тогда продала отцовские «Жигули», добавила, и купила ее. Конечно, машине требовался ремонт и хорошая отделка, но я как следует о ней позаботилась, поэтому даже этот представитель отечественного автопрома выглядел пристойно. Цвет серый металлик, красивые диски, которые достались мне за бесценок через одного знакомого, и, что главное, бесперебойно работающий двигатель. Я бы и каталась на ней и дальше, но… тело требовало комфорта, поэтому я пересела на более удобную и мягкую «Тойоту», а четырка стояла все остальное время в гараже. Но иногда я ее «выгуливала», в такие дни, как этот, и моя старая малышка никогда меня не подводила.
Я понимала, что опаздываю, потому что не рассчитала время на дорогу до гаража, на то, что нужно залить воды в стеклоомыватель, протереть зеркала, поэтому, когда я уже неслась по дороге на работу, я написала Романовой смс, что немного припоздаю и что я дико извиняюсь. Женщина прислала в ответ сердитый смайлик, а я поняла, что она на самом деле не злится. Злилась – уже бы позвонила и отчитала меня. Через пару минут, как я предупредила Романову, мне пришло смс от Саши:
АС: «Мы должны были начать встречу 5 минут назад. Тебя долго еще ждать?»
Вот так, ни «привет», ни «доброе утро». Сухо и по-деловому. Так мы и общались уже почти целый месяц.
Чертыхнувшись, я напечатала, что опаздываю. Я совершенно забыла, что мы договорились обсудить с ней начисления по KPI для мерчей. И теперь мне было даже немного стыдно. Но стыд ушел, когда она прислала мне в ответ гневное сообщение о моей безалаберности. Я даже отвечать на это смс не стала, так как знала – отвечу – мы поругаемся. А портить себе настроение с самого утра не хотелось.
Я стояла первая на светофоре на перекрестке и ждала, когда загорится зеленый. Когда это, наконец, произошло, я тут же выжала сцепление, переключила скорость и надавила на газ. Уже оказавшись почти на середине перекрестка, я боковым зрением увидела, что слева ко мне приближается какое-то черное пятно.
Казалось, прошла всего секунда, но за это время произошло слишком много событий. Темное пятно оказалось несущимся на меня огромным джипом, который приближался слишком быстро. Настолько, что стало ясно – столкновения не избежать. Я лишь дала больше газу, чтобы удар пришелся не прямо в меня, а, например, в заднюю дверь. Мне удалось это лишь на малую часть. Потому как уже через мгновение я почувствовала сильный удар, ощутила, как машину разворачивает на хрен-пойми-сколько градусов, и как под звуки корежащегося металла и разбивающегося стекла, на меня летят осколки.
Когда вокруг наступила тишина, я поняла, что сижу зажмурившись, и закрываю голову руками. Открыв глаза, стало ясно, что машину больше не крутит, как говно в унитазе, и что я еще жива. А это главное. Я опустила взгляд на свои руки – они были в царапинах и порезах. Медленно перевела взгляд в зеркало заднего вида и тут же пожалела об этом – зрелище было не для слабонервных. На лбу здоровый порез, из которого сочится кровь, все лицо в ссадинах, нос тоже кровоточит, как и губа. Не лицо, а месиво.
Я только потянулась к ремню безопасности, чтобы отстегнуть его, как в окне, в котором не было стекла, появилась мужская красная от напряжения физиономия.
— Господи, — зашептал мужик, глядя на меня широко открытыми глазами, — Боже мой. Господи. Не шевелитесь. Не двигайтесь, я уже вызвал скорую, я сейчас всем позвоню, только не двигайтесь, — запричитал мужик, то протягивая ко мне руки, то одергивая их, словно боясь причинить мне еще больше неприятностей, чем уже было. – Только не шевелитесь и никуда не уходите.
Серьезно?
Я снова потянулась к ремню и с трудом отстегнула его. Со стоном повернулась к двери машины и попробовала открыть. Безрезультатно. Понимая, что я не смогу сидеть в машине и ждать помощь (это все сделает ситуацию только хуже), я решила вылезти через другую дверь, но поняла, что и это мне не удастся, так как нас развернуло так, что удар пришелся в левую часть кузова, а стояла я впритык к джипу правой частью, то есть и вторая дверь была заблокирована. Проклиная водителя джипа на чем свет стоит, я поняла, что есть только один способ вылезти из душащей меня железной коробки – через окно. Поэтому, особо долго не раздумывая, я начала выполнять этот акробатический этюд. Мужик, который до этого заглядывал ко мне в машину, чуть не визжал, глядя, как я карабкаюсь через окно наружу. Но когда я вывалилась на асфальт, помог мне подняться.
— Спасибо, — тихо проговорила я, с трудом выпрямляясь и оглядывая место происшествия.
Тачка моя была в мясо. Джип в сравнении с ней почти не пострадал. Класс.
Я покачала головой, понимая, что первый шок отступает, и я начинаю понемногу чувствовать боль, которая, казалось, пыталась охватить все тело. Вокруг нас уже была толпа зевак с телефонами. Обожаю современное общество. Вместо того, чтобы помочь, все стоят и снимают, боясь упустить хороший кадр.
Через пару минут я поняла, что суетящийся мужик – водитель джипа. И мне, честно говоря, немного стало его жаль – он был напуган, кажется, даже больше меня. Постоянно бегал туда-сюда и бормотал «Простите-извините». Я оперлась спиной о свою разбитую машину и прикрыла глаза. Главное – не свалиться в обморок. Не хотелось бы очнуться в больнице. Ненавижу больницы.
Около нас остановилась «Газель» с открытым окном. Из нее виднелась голова мужчины лет шестидесяти в смешной клетчатой кепке и с усами, похожими на щетку для обуви. Он посмотрел на нас, покачал головой и открыл дверь.
— Все живы? – спросил он, глядя на меня.
— И даже почти здоровы, — постаралась я улыбнуться, но не вышло.
— Шутишь? Значит, жить будешь, — крякнул мужик. – Ты как? – обратился он к красному, как помидор, виновнику ДТП.
— Я нормально, нормально, Боже, почему так? – продолжал причитать он, чуть не плача.
— Есть закурить? – спросила я у усатого.
— Крепкие, — ответил он, снова переведя взгляд на меня.
— Давай.
Он протянул мне пачку красных сигарет, то ли «Максим», то ли еще каких-то, и я достала одну. Благодарно кивнув на протянутую следом зажигалку, я прикурила. Противный дым тут же попал в горло, а следом и в легкие. Я закашлялась.
— Говорил же, крепкие, — усмехнулся усатый и тоже закурил.
— Я вообще не курю, — пояснила я. – Просто захотелось.
— Понимаю. У тебя на лбу рана, погодь тут, — густым хриплым голосом проговорил он и направился к своей «Газели». Вернулся с аптечкой. – Где скорая-то? Вызвали?
— Вроде, — кивнула я, безропотно наблюдая за тем, как он достает вату, какую-то жидкость, и поливает ей эту вату, а после прикладывает к моему лбу.
— Всегда говорил, баба должна борщ варить, а не машины водить. Вон как разбила-то, — проворчал «Якубович», качая головой. – Поди проскочить хотела?
Ну, прекрасно, сексиста мне еще не хватало.
— Вообще-то, я ни при чем. Он на красный ехал, — я мотнула головой в сторону водителя джипа, который все время бегал вокруг нас, постоянно разговаривая по телефону.
— А, — крякнул усатый. – Ну, неудивительно. Малахольный какой-то.
— Я за всю жизнь в ДТП ни разу не была. Так что пол тут ни при чем, — не смогла промолчать я.
— А у меня дочь уже третью машину разбила. За два года, — вздохнул усач. – Так я ей сказал – пока мне лично «город» не сдашь, за руль не пущу.