— А у тебя это давно?
— С детства. С семи лет.
— И ты с семи лет превращаешь все вокруг в праздник чистоты? – усмехнулась девушка. – Ой, извини. Я не хотела обидеть… Я просто… Забудь, — помахала она рукой, краснея. Как мило.
— Все нормально, — улыбнулась я. – Нет, у меня всегда все менялось. Был период заикания, потом я не могла произносить вслух какую-то букву, повторяла имена людей по три раза… разное. Но с возрастом научилась более-менее это контролировать. Просто стараюсь, чтобы лишний раз меня ничего не раздражало. И когда вокруг все… симметрично, чисто, все по местам — мне спокойнее.
— А успокоительные… Они не помогают?
— Мне — не особо. Меня лечили успокоительными, антидепрессантами, транквилизаторами… Все бессмысленно. Организм так реагирует на раздражители, так проявляет себя во время стресса. У меня нет «затыка» на микробах, я просто люблю чистоту и симметрию.
— Понятно, — протянула Саша. — Это многое объясняет. А в детстве тебя не дразнили? Дети ведь жестокие. Видят… других, не таких, как они, и готовы растерзать, — вопросительно посмотрела на меня девушка и тут же добавила, — если не хочешь – не отвечай. Я, наверное, лезу не в свое дело.
— Все в порядке. Я же сама рассказала, — улыбнулась я уголками губ. – Дразнили, конечно. У меня классе в пятом был период, когда мои компульсии проявлялись, как нервный тик. То глаз дергался, то какие-то звуки, типа покашливания. И, конечно, только ленивый не цеплялся к этому.
— И как ты… как ты справлялась? – девушка смотрела на меня с таким сочувствием, что даже стало немного не по себе.
— Никак, — пожала я плечами. – Ждала, когда это пройдет. Хотя нет, однажды подралась из-за этого с главным хулиганом школы, — усмехнулась я.
— Правда?
— Ага, — улыбаясь, я кивнула. – Он рассек мне бровь. Поэтому у меня небольшой шрам до сих пор, может, замечала. Я не победила, но мальчишки в классе после этого меня зауважали.
— А тот хулиган?
— Он со временем успокоился. А в десятом признался мне в любви, — засмеялась я. – Это было забавно.
— А ты что? – улыбнулась Саша.
— Ничего, сказала, что мне нравится другой. Он все пытался выяснить кто это и, вероятно, устроить дуэль за мои руку и сердце.
— Ты сказала?
— Не было никакого «другого», — фыркнула я. – Точнее, был человек, который мне нравился, но это была девочка.
— Ого, — удивленно выдохнула Саша.
— Да. Такие дела. Давай я подолью тебе вина, — сказала я, доставая бутылку.
— Ты такие вещи интересные рассказываешь. А я вот в школе серой мышью была, — улыбнулась Саша, протягивая бокал.
— Да ну? Не поверю.
— Правда-правда, — решительно кивнула девушка.
— Расскажи мне. Я вся во внимании.
***
Мы проболтали по меньшей мере около трех часов. Приговорили две бутылки вина, весь сыр, колбасу и фрукты. За разговорами время буквально пролетело. Я рассказала об аварии, о смешном усатом мужчине, о водителе джипа и милой медсестре. Саша рассказала о своем детстве, о том, что была жуткой занудой в школе, ботаничкой, я пошутила, что не так уж и много с тех пор изменилось, она за это стукнула меня по руке. Мы шутили, смеялись, вспоминали забавные случаи из жизни. И когда вторая бутылка вина подошла к концу, Саша решила, что уже засиделась и что ей пора собираться домой. О поцелуе в прихожей мы не говорили. Конечно, я хотела. Но… Было видно, что стоит мне затронуть эту тему – Сашу как ветром сдует. Поэтому я решила пустить все на самотек. Я знаю главное – ее ко мне тянет. И это все, что сейчас имеет для меня значение.
— Так, все, я пошла, пока ты не достала третью бутылку, — усмехнулась Саша, глядя на меня блестящими глазами. Было видно, что вино на нее подействовало. Вероятно, она все-таки не ужинала перед тем, как приехать ко мне, и теперь за это расплачивается быстрым опьянением.
— Я провожу тебя, — я тоже поднялась со стула, убрав грязную посуду в посудомойку.
— Я на такси, не переживай, — отмахнулась девушка.
— Ты его еще не вызвала.
— Вызову на улице. Мне не помешает проветриться немного. Вино какое-то… пьяное, — хихикнула Саша, разворачиваясь в сторону прихожей.
— Или кто-то просто не ужинал, — я направилась следом за девушкой и, как оказалось, не зря.
Только мы вышли в прихожую, как Сашу повело в сторону.
— Упс, — только успела проговорить девушка, как ее стало заносить.
— Осторожнее, — я схватила ее за талию, чтобы удержать. Это помогло.
— Спасибо, — тихо ответила она и встала, как вкопанная.
Я почувствовала, как она напряглась. И я все еще не убирала рук с ее талии. Просто не могла. Чувствовала через ткань кофты тепло ее тела. Это было слишком.
Саша медленно и осторожно развернулась в моих руках. Я молча смотрела на нее.
— Ты можешь меня уже отпустить, — тихо и хрипло проговорила она, глядя мне в глаза.
— Не могу, — покачала я головой и перевела взгляд на ее губы. Уже знакомые, но все еще такие недоступные.
— Ты должна, — еще тише ответила она и… тоже опустила взгляд.
Моя бабушка всегда мне говорила: «Лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, чего не сделал». Поэтому я решила, что… гори оно все огнем! Я хочу поцеловать ее, и я сделаю это.
Не давая себе даже возможности передумать, я крепче сжала руками ее талию и притянула к себе, тут же завлекая в горячий поцелуй. Удивительно, но… вместо того, чтобы оттолкнуть меня, я почувствовала, как руки Саши обвили мою шею, прижимая еще ближе.
В тот момент я испытала такой взрыв эмоций, что не смогла бы даже приблизительно описать это словами. Мое тело буквально вибрировало от напряжения и наслаждения одновременно.
Руки опустились на ее бедра, притягивая ближе, буквально впечатывая ее тело в мое. Поцелуй набирал обороты. Возбуждение словно по спирали росло и увеличивалось, туман все сильнее окутывал сознание. В голове не осталось ничего, кроме животной похоти и нечеловеческой нежности одновременно. Амбивалентность этих эмоций обескураживала и сбивала с толку, но я не могла ничего с этим поделать. Я хотела ее физически так же сильно, как и эмоционально.
Когда мои руки оказались у нее под кофтой, а через пару минут и кофта перестала нам мешать, я решила, что пора продвигаться к более удобной дислокации. И понемногу начала ее подталкивать в сторону спальни, не переставая при этом целовать.
Когда ногами она уперлась в борт кровати, на мне не было футболки, а ее джинсы каким-то образом оказались расстегнутыми. Спустя пару мгновений даже белья уже на нас обеих не было.
Несмотря на разгоряченность моего тела и моих мыслей, я все еще смогла удивиться тому, как Саша откровенно себя вела. Если это действительно ее первый раз с девушкой, то, определенно, она должна была задуматься о том, чтобы поменять ориентацию, поскольку я редко встречала женщин, которые были настолько… гармоничны. Я не заметила стеснения, скованности, она была честна и откровенна. Она прижимала меня к себе, прижималась сама, ее руки исследовали все мое тело. И сама она без какой-либо заминки предоставила мне доступ к своему. И, конечно, я этим воспользовалась. Я обозначила каждый ее сантиметр, каждую впадинку, выпуклость, ямку, родинку. Рисовала карту на ее теле, пыталась впитать в себя все, что она хотела мне дать – откровенность, ласку, грубость, открытость, чувственность.
Руками сжимая ее красивую полную грудь, губами проходилась по животу, пальцами очерчивая линию ребер, языком ласкала впадинку у шеи. Она была совершенна для меня. Совершенна внешне и внутренне. Ее звучание было самым желанным, тембр чуть хриплого голоса заводил еще больше, я боялась, что мое сердце просто не выдержит, честно. Что просто окажется не способным принять и впитать в себя столько эмоций. Воздух, казалось, трещал от электрических разрядов вокруг нас. И я любила ее. Наверное, впервые в жизни я действительно любила не только телом, но и чем-то большим, чем-то неосязаемым. Тем, что и порождает всю эту нежность, которая, казалось, затопит меня, и я в ней просто захлебнусь. Я даже не ощущала ноющей боли по всему телу – дофамин, эндорфин и черт знает, что еще действовали, как самое сильное обезболивающее, и мне было плевать на то, что, возможно, завтра я пожалею о своих физических нагрузках, сегодня я была с ней. И это было самое важное.