Телегин
Ноги Оксаны Федоровой
С работой мне повезло.
Я работаю на телевидении.
Конечно, я не Познер.
И даже не Соловьев.
Да чего там, я даже не Гордон.
Я Хрюша.
Хрюша из «Спокойной ночи, малыши».
Вернее, я голос Хрюши и я двигаю хрюшиными лапами и башкой.
Как же я ненавижу Хрюшу.
Я бы убил его.
Заколол.
СВИНЬЯ!
Хрюша мешает мне попасть на тиви.
Хрюща занял все эфиры.
Мне же остается одна-единственная радость.
Но радость эта обширная и, возможно, из-за нее я в свое время не перешел в программу «Куклы».
Эта радость-ноги.
Ноги Оксаны Федоровой.
Ноги мисс Вселенной.
Прекрасные, стройные, длинные ноги.
Ноги.
Ноги в колготах.
Или в леггинсах.
Просто голые.
Так лучше.
То скрещенные.
То пяточка к пяточке.
В туфельках-лодочках.
Или в кроссовках.
Или даже в тапках.
Ноги.
Ноги Оксаны Федоровой.
А я — Хрюша.
Я сижу под столом.
«Дети, начинаем программу. Привет, Хрюша».
Голос Оксаны.
«Привет, Оксана. Давай, скорее начнем».
Мой голос.
Я говорю пискляво.
Я говорю, как свинья.
Потому что я Хрюша.
Мать вашу, я ебаный, долбанный, паршивый Хрюша.
А она — мисс Вселенная.
А я — Хрюша.
Ноги.
Юбка едва прикрывает ноги.
Под юбкой, наверное, трусы.
Трусы Оксаны Федоровой.
Розовые.
Или белые.
Или в горошек.
А может, их нет.
Нет трусов.
Пизда.
Пизда Оксаны Федоровой.
Бритая.
Или мохнатая.
«Ааааааа! Что ты делаешь, свинья! Охрана!»
СПОКОЙНОЙ НОЧИ, МАЛЫШИ.
Ноги Оксаны Федоровой — 2
Я — Хрюша.
Вы все меня помните.
Я сижу под столом, за которым сидит ОНА.
Оксана Федорова.
Я управляю Хрюшей.
Мерзким, старым, облезлым Хрюшей.
Я живу Хрюшей.
Двигаю руками, ногами, глазами, говорю за Хрюшу.
Я — Хрюша.
Я — свинья.
А она- Оксана Федорова.
И ноги у нее все те же.
Длинные, стройные, в меру упитанные.
Ноги Оксаны Федоровой.
"Ну вот наша передача и подошла к концу. Спокойной ночи, мальчики и девочки".
Говорит Оксана Федорова.
Передача закончена.
Я вылезаю из-под стола.
Оксана Федорова надевает шубку. Вокруг нее суетятся гримеры, продюсер, фанаты и просто прилипалы.
Вдруг она смотрит на меня.
Впервые за три года работы она смотрит на меня!
— Эй ты, как тебя.
Это она мне? МНЕ?
Боже, я сейчас умру.
— Ну, как тебя, Хрюша! Подойди сюда.
Оксана Федорова зовет меня.
Боже-боже-боже. Мамочки.
— Послушай, Хрюша, мне нужно с тобой обсудить кое-какие детали. Вы все, брысь отсюда.
Оксана Федорова берет меня под руку (ААААА) и ведет прочь со студии.
Ее машина. Серебристый Lexus.
Оксана открывает заднюю дверцу.
— Садись.
Мамочки, как она близка. Я умру? Я умираю!
— Слушай, Хрюша, — шепчет Оксана Федорова. — Я решила, наконец, признаться. У меня нет больше сил носить это в себе. Я люблю тебя с детства. Я хочу тебя.
Мамочкимамочкимамочки.
Оксана Федорова снимает меховое пальто.
Оксана Федорова снимает платье.
На Оксане Федоровой нет трусиков.
На Оксане Федоровой вообще ничего нет.
Я тянусь губами к губам Оксаны Федоровой, но…
Но ее ладонь закрывает мое лицо и отталкивает меня.
— Убери рыло, урод. Я хочу не тебя, а Хрюшу. Хрюша мой.
Она целует взасос куклу на моей руке.
— Я люблю тебя, моя девочка, — говорю я хрюшиным голосом.
Она смеется и хлопает в ладоши.
Вздохнув, я принимаюсь делать ей куннилингус.
Она закатывает глаза и повизгивает, я же уныло смотрю в окно на проносящиеся мимо автомобили.