Откуда бралась эта властность, несокрушимая уверенность в своей правоте, Шувалов и сам не знал. Но поскольку она возникала совершенно естественно, Семен и не думал замечать в себе какое-то перерождение. Он просто жил своей новой, интернатовской жизнью. Скоро двадцатку лучших должны были забрать на настоящую, взрослую базу.
Забрать-то его забрали, но, выходит, только для того, чтобы Семен испытал здесь окончательное крушение надежд и затих, как придавленная мышь, в предчувствии неминуемого конца. Сейчас Шувалову с горя захотелось закурить. Несмотря на установленный беспощадный режим, кое-кто из воспитанников втихаря курил, и Семен не был исключением: очень быстро втянувшись, он уже через неделю тяжело страдал от никотинового голода. Он спустился по лестнице и встал у запасного выхода.
— Ага, нарушаем, значит? — раздалось вдруг за его спиной.
Из-за сваленных в кучу спинок кроватей выступил Ильдар. Вместе с ним была невесть откуда взявшаяся пышногрудая деваха. Эта деваха поразила Семена своим ростом и формами. Настоящая породистая кобыла. Тяжелая рука Ильдара спокойно, по-хозяйски лежала на ее талии.
— Ну, раз закурил, так давай покурим, — лениво продолжил Ильдар. — Хорошая девушка у меня?
Шувалов кивнул.
— Нет, ты посмотри, — настаивал Ильдар и даже повернул деваху. — Ну как? Блондинка-картинка?
— Да ладно, чего ты к нему пристал, — смущенно сказала девица и ласково, с оттенком жалости, посмотрела на Семена. Она как будто извинялась за грубую прямоту, за похабную бесцеремонность своего парня.
— Что скажешь — маленький? — с гоготом спросил Ильдар. — Маленький, да удаленький. Да я не об этом — у тебя все одно на уме. Он знаешь как играет? В натуре, как Кантона. Только так нас всех укладывает. А ты, пацан, смотри и запоминай, каких девушек нужно, а главное, можно иметь.
Потерять свое место в команде Ильдар не боялся: всем было известно, что тренеры взрослой команды давно уже видели в нем идеального «волнореза» — надежную защиту, о которую разбиваются все атаки противника. В борьбе он был немилосерден, умел ставить корпус, владел хорошим длинным пасом при переходе из обороны в атаку. Ильдар давно уже считался первым кандидатом в дубль, и ему прочили взрослое будущее. Ильдару сходили с рук систематические опоздания; в раздевалке же он был лидером, кумиром, и многие парни старательно подражали даже Ильдаровой ленивой походке. А успехи на любовном фронте внушали к нему безграничное уважение.
— А ты чего такой? Как пыльным мешком ушибленный! Тебя обидел кто? Да ты сразу мне скажи — я разберусь.
— Слушай, Ильдар, ты ничего не слышал про то, что нашу школу закрывать собрались?
— Э, пацан, а ты откуда знаешь?
— Корольков сказал.
— Этот еще козел. Да, хреновы дела с нашим интернатом. По ходу, действительно закрывать собрались.
— А чего же Гарольд?
— А чего Гарольд? Его никто не спрашивал. Тут такое дело, пацан: интернат закроют, базу продадут. Мы же тут располагаемся по соседству со взрослой командой. А здесь лесная зона отдыха. Считай, заповедник, Беловежская пуща. А дом у нас роскошный, с массажными кабинетами, бассейнами-тренажерами и тэ дэ. Тут можно такой пансионат отстроить. Ну, дом отдыха, понял? Да хоть бордель с путанами. Видел, сколько здесь комнат? Так вот, в каждой комнате можно спокойно посадить по путане. А вместо поляны нашей — четыре теннисных корта. Вот, короче, слух и прошел, что хозяева наши новые хотят из этой базы элитный санаторий сделать. Ну для разных иностранцев, для козлов богатых, чтобы база наша не в убыток им была, а большие доходы приносила.
— А школа?
— На хрена им школа сдалась, без базы?
— Ну, мы можем без базы. На стадионе.
— Стадион они тоже закроют, потому что по всем международным требованиям играть на нем уже нельзя, а денег на его восстановление тоже нет. Из стадиона рынок сделают, понял?
— Какой еще рынок?
— Обычный рынок — со шмотками, китайцами, вьетнамцами. За аренду торговых площадей опять же большие деньги пойдут.
— А с нами что будет?
— Да ничего не будет. Выбросят всех на улицу, и дело с концом. Интернатскую команду распустят. Ну, возьмут, может, человек пять самых лучших в дубль, а остальных по заштатным командам распихают. Да ты не ссы, пацан, тебе-то чего волноваться? Ты без работы не останешься. Нет, конечно, все может быть. Да ты чего так напрягся? Ты делай свое дело и ни о чем не думай. Вся наша судьба на небесах расписана и заранее известна. Что будет, то и будет.