Первый слух подгонял и второй:
— И бабка Ёка сгинула куда-то! Хижина ее ограблена, имущество вынесено и обоих котов нет!
— Не иначе как разбойники обчистили старушку! — строил догадки Джурач Карабардакович. — Узнали, что она живет одна, и обобрали.
— Но для чего же они и ее с собой увели? — недоумевали люди.
Этот вопрос всех ставил в тупик. Вот уж это действительно всем было невдомек.
— А главное непонятно, куда наши дети девались? Сказали, что идут к Джурачу Карабардаковичу, и пропали.
Дядюшка Вук Рашета первый высказал предположение, что в этом деле замешаны жандармы.
— Уж очень они донимали расспросами и бабку Ёку, и ребят, ну и нагнали на них страху. А теперь вот поди-ка разыщи их.
— Это староста Крикун во всем виноват! — возвысил голос Джурач Карабардакович. — Он ко мне раз десять приходил и все допытывался, кто бабке Ёке дрова из леса носит. Легавыми грозился. Придут, говорит, жандармы и пересажают всех до единого.
Наши матери ударились в слезы и запричитали:
— А вдруг наших бедных детишек снегом замело. Кинулись они от жандармов спасаться и погибли в метели.
— Нет, не может такое с моим Давидом случиться! — твердо заявил дядюшка Вук Рашета. — Давид не даст малышам пропасть. Отсиживаются в каком-нибудь укрытии, я за них не беспокоюсь.
— А вдруг их перехватали жандармы и бросили в подвал, в такую-то метель, — высказал сомнение кто-то.
Встревоженные люди высматривали беглецов и там и сям, но их и след простыл…
— Сначала со старосты спросим, он в ответе за наших детей, а уж потом продолжим розыски! — и, предводительствуемые дядюшкой Вуком Рашетой, крестьяне повалили к старостиному дому.
За горло схватили Крикуна:
— Где ребятишки наши, отвечай!
— Откуда мне знать? Интересовались ими жандармы, говорят, они дрова таскали… — бледный с перепугу, мычал староста.
— А не ты ли это завел такие порядки в нашем достопочтенном селе, что нам и ветку сухую с земли поднять запрещается? — раскричались крестьянки и затрясли над старостой прялками, поварешками, скалками и мешалками.
А надо вам сказать, что так уж издревле повелось, что если крестьянские бабки, тетки, кумушки, золовки и матери решат, что кому-то не бывать на селе старостой, то тут сам его величество король бессилен дело поправить, будь у него хоть еще длиннее усы, чем те, что пририсовали ему мы с Икетой.
В мгновение ока радостная весть облетела село:
— Женщины скинули сельского старосту!
А за ней и другая, еще более счастливая:
— Женщины провозгласили старостой Джурача Карабардаковича!
Третья весть всколыхнула все село:
— Идем в жандармерию требовать детей!
Похватали люди вилы, топоры, посохи, мотыги, багры и косы и, пробиваясь через снежные заносы, всем скопом двинулись к жандармскому управлению. Запрудили обширный двор жандармерии и зашумели:
— Подавайте наших детей, не то головы с плеч!
В жандармском управлении поднялся невиданный переполох, защелкали затворы винтовок, но крестьяне не позволили себя запугать:
— Говорите, где наши дети! Не помогут вам винтовки!
Навстречу им вышел жандармский начальник Вукайло Длиннохвост, стал с крестьянами говорить — они у него спрашивали про тех двух легавых, которые к бабке Ёке являлись и грозились арестовать ее вместе с детьми.
— Нет их на месте, они еще до того, как метель разыгралась, ушли и не вернулись.
— Пусть в нашем селе больше и не показываются, если не хотят, чтобы их отдубасили. А детей с бабкой Ёкой в покое оставят!
— Ладно, ладно, все будет в порядке! — пообещал им испуганный Вукайло Длиннохвост.
А тут как раз являются те самые двое жандармов. Продрогшие, жалкие, носами хлюпают: они, мол, в засаде у соседнего села подстерегали одного пастуха, который на белок охотился.
— Ну и как, подстерегли? — осведомился начальник.
— Черта с два! Пургу подстерегли, а потом заблудились по дороге к селу. Слава богу, на заброшенную хижину наткнулись, в ней и укрылись. Замерзли начисто, вот что с нами было.
— Так вам и надо, не гонялись бы за детьми да старухами!
— Это нас староста науськивал, — стали оправдываться жандармы, — забери их да забери!
— Ну, от него вы отныне избавлены! — заявили крестьяне. — Скинули мы Крикуна, а на его место Джурача Карабардаковича поставили.
— Не признаю Джурача! Долой Джурача! — проскрежетал с дороги чей-то знакомый голос.
Все обернулись на шум. Староста торопливо бежал к жандармерии и крутил палкой в воздухе: