Дамдье между тем по-прежнему вел свою однообразную и бесцветную жизнь и все горбился над цифрами. Время от времени он испытывал возбуждение, оно овладевало им, и он превращался в собственного вдохновенного двойника; потом возбуждение спадало, и ему приходилось возвращаться на стезю обывателей: снова проходить мимо невзрачных домов, между столиками «Кафе де л’Эпок», под деревьями бульвара возле вокзала, куда вечерами он отправлялся, чтобы купить свежую газету. Городские пересуды привели к тому, что его дважды навестил антрепренер, занятый поисками феноменов, но дважды этому собирателю редкостей человеческой природы довелось иметь дело с банальнейшим существом, круглоголовым, в изношенном до ветхости костюме. Иногда, во власти очень сильного и неодолимого порыва, не оставлявшего даже места для страхов, какая-нибудь женщина стучалась в дверь Дамдье, проскальзывала в его скромное жилище, пропахшее хлебом, и, почувствовав внезапное удовлетворение, испытывала желание поскорее вернуться назад. Способности Дамдье от него не зависели и проявлялись все реже и реже. Как раз в это время ему и захотелось вновь ощутить подобие былого могущества, и тогда он начал сочинять небылицы. За исключением двух скудоумных девиц, которые всегда мечтали выйти за него замуж, никто с ним больше не встречался, и все поспешили объяснить случайностью несколько фактов ясновидения, продемонстрированных им. И всем было чуть ли не стыдно вспоминать о том, как они его боялись. Дамдье опустился до того, что однажды попросил игроков, в самый разгар карточной баталии, посмотреть ему в глаза, внимательно, еще внимательнее, но он видел теперь лишь гепатитные роговицы, красноватые веки и зрачки, похожие друг на друга, как два соседних камешка в гравии дорожки.
— Твой ход! — крикнул один.
— Будем мы наконец играть? — заворчал другой.
Дамдье бросал карты, не задумываясь. Вскоре игроки совсем перестали его приглашать. Он садился за соседний столик, смотрел, как другие теряли голову от азарта, и пытался управлять игрою. Бубны, пики, черви; руки, головы, скамейки, касса, украшенная цветами, и круглые светильники начинали в конце концов расплываться в тумане, и всегда чей-то голос долетал до него из тех благословенных мест:
— Вон он опять плачет!
Новелла «Дамдье» из сборника «Сад Армиды» (1969) переведена на русский язык впервые по изд.: Boulanger D. Le jardin d’Armide. Paris, 1969.