Некоторое время в трубке царило молчание, а затем секретарша спросила изменившимся голосом:
- Что-то случилось? - этот сипловатый голос означал крайнюю степень взволнованности.
- Ничего страшного, - моментально ответил детектив, искоса поглядывая на разобранное тело. - Просто узнайте. Вновь последовала пауза, на этот раз короткая, после которой Алексей получил ответ.
- Да, он еще в тюрьме, - продолжая сипеть, вещала Тамара Ивановна. - Пока вас не было, звонили из СИЗО-1. Ротенберг хочет с вами встретиться.
- Спасибо, - задумчиво ответил Алексей и сбросил вызов.
Детектив напряженно думал. Что это значит? Совпадение? Нет, точно нет. Подражатель? Возможно, но не стоит исключать и вариант манипуляции с целью дискредитировать его, Алексея. Да. Это точно ловушка.
Сыщик непроизвольно стиснул зубы, и табак вперемешку с опилками высыпался ему на язык, вызывая приступ тошноты.
Небо вновь разверзло свои хляби, изливая на парк скорбь и обиду. Дождевые капли глухо стучали по веткам над головой Алексея, изредка падая на белоснежную простыню. Медлить больше нельзя.
Детектив схватился за края белого полотна и свернул его вместе с ужасающим содержимым. Полиция не должна найти этот труп. В таком виде, по крайней мере. Это породит кучу вопросов, сомнений, и главное, повод этому больному ублюдку подать апелляцию. Нет. Алексей не мог позволить этому случиться. Этот монстр должен был сдохнуть на электрическом стуле. Жаль только, что смертные казни не в ходу в этой пропитанной скорбными дождями стране.
Поплотнее замотав ношу, сыщик вновь взялся за телефон.
- Сова? - спросил он после нескольких раздражающих гудков. - Мне нужно избавиться от одного свертка.
Выслушав бурчание на другом конце трубки, Алексей бросил: “Буду через 15 минут”, - и взвалил свою страшную находку на плечо.
Ночь уже вступила в полноправное владение этим полушарием. Густая, как мазут, темнота разливалась по продрогшим осенним улочкам. Редкие огоньки чудом еще работающих фонарей выхватывали небольшие участки из непроглядной тьмы.
Выбравшись из кустарника и разметав остатки листьев, Алексей устремился к выходу из парка, по дороге набирая следующий номер.
- Привет, Иван, - сказал он, задыхаясь под тяжестью груза. - Да, это я. Дело есть. Можешь срочно пробить пару человечков по своим каналам?
Шум дождя заглушил хриплый ответ.
- Я уже проверял, - возразил детектив, оглядываясь, нет ли за ним хвоста, - и ничего. Проверь ты. Только быстро.
Хрип собеседника выражал согласие.
- Отлично. Зовут Виктория Сальера, по матери Башкарова, - он замер, заметив парочку влюбленных, праздно шатающуюся под дождем на окраине парка. - Сальера. Отлично. И Николай Солодовский. Да. Жду звонка.
Стук капель глушил все другие звуки, но Алексею ливень был только на руку. Он шагал по пустым и тёмным переулкам, избегая людных мест и освещенных улиц. В его голове роились мысли, тяжелые и даже пугающие, но губы сыщика растянулись в непроизвольной улыбке. Вот оно, то самое ощущение охоты, погони, то напряжение и адреналин, о которых Алексей уже успел позабыть, следя за неверными мужьями и успокаивая чужую паранойю.
Он снова в большой игре!
Piano
Телефон пронзительно затрещал, вырывая Алексея из беспокойного сна.
- Слушаю, - прохрипел он в трубку, ощущая мерзкий привкус во рту.
- Леша! - раздался взволнованный голос Тамары Ивановны. - Что происходит? Звонили из полиции, спрашивали где ты. Звонил Михайлов, сказал что адвокаты Ротенберга собирались подать апелляцию в суд и добиваться полного оправдания, но...
Она продолжала вываливать на голову Алексея все новую и новую информацию, которая очень неохотно укладывалась в общую картину происходящего.
- Ясно, - буркнул детектив, смакуя омерзительный вкус вчерашнего пьянства.
- Что ясно? - обычно невозмутимая секретарша повысила голос. - Ты где, черт возьми, пропал? Что мне говорить полиции? И Михайлову?
Алексей мрачно вздохнул и медленно поднялся с жесткой кушетки, которая заменяла кровать в этой дыре.
- Я со всем разберусь, Тамара Ивановна, - сказал он после некоторого промедления. - Возьмите отпуск на недельку, отдохните. И не переживайте.
- Да пошел ты! - в сердцах выругалась женщина и бросила трубку.
Детектив печально усмехнулся и принялся шарить под кушеткой в поисках недопитой бутылки какого-то портвейна, мерзкого, но действенного.
В каморке, которая гордо именовалась номером, было чертовски тесно и темно, но сыщик не спешил включать свет. Нащупав наконец стекляшку с пойлом, он жадно припал к горлышку и сделал несколько долгих глотков. Приятное тепло быстро растеклось по усталому телу. В голове немного прояснилось.