– Мне пора, – прошептал Ной ей в губы.
Рони облизнула губы и сморщила нос.
– Можно ли признать, что на этот раз я нервничаю еще больше, чем в прошлый?
Ной улыбнулся, надеясь, что это потому, что теперь она заботилась о нем больше, чем раньше. С тех пор многое определенно изменилось.
– Да, все в порядке. Но не волнуйся, со мной все будет хорошо.
Он поцеловал ее в последний раз, прежде чем неохотно отпустил и забрал свои вещи в машину.
«Куинтанилла против Мачадо!»
Одного только знамени было достаточно, чтобы она разнервничалась, когда они достигли «Пятой улицы». Рони почувствовала это, как только вошла в спортзал вместе с Ноем. Он взял ее за руку, когда они шли через уже собравшуюся толпу. Стадо потенциальных фанаток глазело на нее, когда они проходили мимо них, и все они радостно желали Ною удачи. Рони посмотрела прямо на них и мило улыбнулась. Ной сделал заявление, и она тоже. Решение о том, чтобы двигаться вперед и дать отношениям с Ноем честную попытку, становилось все яснее.
Ничто не делало ее счастливее, чем быть с ним, и кого волновало, что у нее не было миллиона друзей или других дел. Кто сказал, что она должна была все это подготовить, прежде чем переезжать вместе с Ноем? Она могла делать и то, и другое одновременно. Было всего несколько вещей, которые Рони хотела бы прояснить с ним.
Вероника весь день испытывала искушение ответить на сообщения Дерека, но он снова извинился за то, что взвалил на нее рассказ о Ное. Поскольку Рони не ответила ни на одно из его сообщений, он, казалось, был убежден, что она расстроена, и даже позвонил и оставил длинное голосовое сообщение о том, что он заботится о ней, и он только присматривает за ней.
Его искренняя забота заставляла ее нервничать. Как бы много она ни знала о Ное, Рони еще многого не знала, например, что он бросил школу. Вернулся ли он за дипломом? Но самое главное, действительно ли у него есть ребенок, и почему он не хочет быть частью его или ее жизни? А как насчет торговли наркотиками? Это было так не похоже на него, но и на Дерека было не похоже выдумывать что-то подобное. Чего еще она о нем не знала?
Эйбел, Джио и Джек готовили Ноя в раздевалке. Было странно находиться в мужской раздевалке, но поскольку это был бойцовский вечер, она была закрыта для всех, кроме двух бойцов. Там было два отдельных участка для бойцов, так что никто, кроме группы Ноя, не был в его части раздевалки.
Вероника старалась держаться в стороне. У нее возникло отчетливое ощущение, что никто, кроме Ноя, не был рад ее видеть здесь. Но он ясно дал понять, что хочет, чтобы она была рядом. Рони села на табурет возле стола, за которым сидел Ной, а Эйбел обхватил его руками. В тот момент, когда Гектор вошел, комнату наполнило неопровержимое напряжение. Напряжение, на которое не обращали внимания только Ной и, возможно, Джек.
Гектор кивнул Веронике, но это было так не похоже на его обычное игривое приветствие. Предостерегающий взгляд, который бросил на него Эйбел, тоже не остался незамеченным. И тут она поняла. Они все знали, что Гектор видел ее с Дереком в парке. Так же, как и Рони, они, скорее всего, ждали до конца боя, чтобы рассказать Ною, потому что он, очевидно, еще не знал.
Рони собиралась рассказать об этом, но вечером, когда вернулась домой из парка. Ей ужасно хотелось расспросить его о том, что рассказал ей Дерек, но рассказать ему о парке означало бы признаться и в том, что Рони виделась с ним еще два раза на этой неделе. Теперь она знала Ноя достаточно хорошо, чтобы понять, что ничего хорошего из этого не выйдет, и она действительно надеялась, что сможет подождать до окончания боя, чтобы рассказать ему. Сейчас Рони была благодарна ребятам за то, что они подумали о том же самом, но после их разговора о Рите она волновалась еще больше.
Признаться, что она приняла решение дистанцироваться от Ноя на неделю только для того, чтобы каждый вечер приходить домой и быть еще ближе к нему, чем когда-либо прежде, не имело никакого смысла. Это звучало нелепо даже для нее. Вероника объяснит это единственным доступным ей способом. Что, как бы ни старалась ее голова диктовать, что ей делать – жить так, чтобы не вращаться вокруг Ноя, ее сердце и реакция тела, когда она была рядом с ним, всегда побеждали.
У логики больше не было ни единого шанса. Ее тело каждый раз просто отдавалось тому, чего Рони действительно хотела. Ной измотал ее, и теперь даже он должен был это знать. Рони только надеялась, что он поймет, почему она пыталась бороться с этим в первую очередь.
Ной закончил разминку, и радиовещатель снаружи объявил, что подошло время боя. Толпа начала аплодировать и подзадоривать их. Вероника встала, готовая идти искать свое место рядом с рингом, которое было зарезервировано для нее по просьбе Ноя.