Он кладет на спину осла катушку проволоки рыжего металла.
– Будем делать гвозди. Научим Яфета. А ты поможешь мне шкурить бревна.
Дома все инструменты из камня или дерева. Горшок матери и нож отца для оскопления скота – исключение.
– Где ты достаешь такие штуки?
– Преимущества жизни в портовой деревне, – ухмыляется Хам. Он подмигивает жене, наводящей на меня ужас, и добавляет: – Из-за моря привозят разные диковинки.
Выезжаем на закате. Летучие мыши уже покинули свои убежища, но первая звезда пока не взошла. Мы направляемся на восток по той же дороге, которой я ехал двумя днями ранее. За нашими спинами остается море. Рокот волн сменяется шепотом, а потом и вовсе наступает тишина.
Илия сидит за спиной Хама, обхватив его руками за пояс и опустив голову ему на плечо. Я все еще не смею смотреть на нее.
– На твоего отца часто находит такая блажь? – сонно спрашивает она.
Во мне все сжимается, но Хам лишь фыркает:
– Ты слышал, Сим?
– Слышал.
– У нашего отца, – объясняет он своей так называемой жене, – и впрямь особые отношения с Яхве. По-моему, в основном отец рассказывает Богу, что он сделал не так. Иногда Господь ему отвечает.
Илия улыбается.
– Он принимает это близко к сердцу, – продолжает Хам, – точно так же, как Сим.
Я молчу. Совсем стемнело, и я сосредотачиваюсь на дороге и знаках.
– Правда, Сим?
– Правда.
– Так что разговоры о блажи, солнышко, лучше держать при себе, – обращается Хам к Илии. – Лучше называть это видениями – звучит более уважительно.
– Ясно, – говорит Илия.
– Да, и еще, – добавляет Хам. – Они его время от времени посещают. Сейчас – нет, но, думаю, в молодости они шли одно за другим. Поэтому он и покинул отчий дом и забрался в это пекло на краю пустыни.
– Следи за языком, Хам, – вставляю я замечание. Может, он и умный, но слушать такое об отце я не намерен.
Луна заливает светом дорогу, кустарник и холмистую равнину. Мы едем в молчании. Мул Хама маячит серебристым пятном. Борода и волосы брата сливаются с темнотой, отчего он кажется безголовым. А она…
Волосы Илии блестят в ночи, словно своим сиянием хотят посоперничать со звездами. Словно бросают вызов Самому Богу.
Глава пятая
Ной
И сделал Ной все: как повелел ему Бог, так он и сделал.
Ной возвращается домой. С собой он приводит шесть упряжек волов, которые тащат тридцать связок леса. Смолу обещали доставить позже. На обратный путь ушло двенадцать дней, он шел по ночам. И Ной, и животные измотаны до предела. Завидев холмы, мул как подкошенный падает на землю. Ной сильно зашибся, он лежит и не встает. На земле оказывается половина волов.
– Господи, я исполнял волю Твою, – пытается выговорить Ной. Но слова вместе с пылью застревают у него в горле.
Он просыпается во тьме спальни, чувствует затхлый запах. Из соседней комнаты доносится гул голосов. Рядом с ним кто-то с шумом возится. Ной вытягивает шею и видит, как его младший сын Яфет сливается в объятиях со своей женой Мирн. Ной хрипит.
– Яхве! – выдыхает Яфет. Его лицо искажает судорога. В изнеможении он опускается подле жены.
Мирн приводит себя в порядок, одергивает на коленях сорочку.
– Яфет, он проснулся.
– Мм-м?
Ной снова хрипит. Круглолицая Мирн, стройная, как оливковое дерево, смущенно улыбается и убирает волосы за уши.
– Я позову остальных.
Она убегает, Ной слышит, как ее ноги касаются земляного пола.
– Яфет, – с трудом произносит Ной.
– Мм-м?
– Яфет!
Юноша открывает глаза и поднимается на локтях.
– Ой, па, привет.
К Ною быстро возвращается голос:
– У нас есть дело. У тебя еще будет время познать свою жену. Сейчас нам надо потрудиться. Понимаешь?
– Да, пап, – улыбается Яфет. – Как скажешь.
Все семейство входит в спальню и окружает Ноя. Сумрак спальни наполняется заботой. Сим и Бера, Яфет и Мирн. Жена Ноя, протягивающая ему чашку с водой. Хам, которого он не видел четыре года. И этот призрак. Привидение.
– Хам, – удается произнести Ною. Он делает глоток воды. Это приносит облегчение.
Хам склоняет голову:
– Отче, моя жена. Илия, мой отец.
Ной окидывает девушку изучающим взглядом и пьет. Высокая. Выше их всех. Похожа на иву. Бесцветная. Кожа, что у рыбы – белая как мел, под ней видны переплетения красных и синих вен, как жилки у листочка. Волосы серебром ниспадают на спину, словно ручей, текущий по хрусталю. Глаза светло-серые, ресниц почти не разглядеть. Ной замечает, что Сим держится от нее подальше, глядит то на нее, то на Ноя, ожидая его реакции. Ладно, Сим.