Ной
Переводчик: Настя А., Анастасия М.
Редактор: Екатерина И., Ксюша Р., Таисия С.
Обложка: Александра В.
Глава 1
В ночь, когда Вероника молила Бога о скорейшей смерти своей матери, она представить себе не могла, что та не проснется на следующее утро. Но это случилось. Она умерла во сне. В том самом доме, где Веронике теперь было суждено провести всю оставшуюся жизнь одной.
Это произошло шесть месяцев назад. С тех пор ненавистное существование Вероники составляли пробуждения в тихом доме и бессмысленное шатание от кровати до дивана в гостиной, и кухонного стола, пока не приходило время ползти обратно в кровать и начинать все заново.
Мать оставила ей внушительный трастовый фонд при условии, что дом никогда не будет продан. Дом, который принадлежал семье поколениями, должен остаться в пределах семьи по крайне мере еще на сто лет или до тех пор, пока не останется никого из родственников, чтобы его передать. Даже если она доживет до ста лет, это все равно не случится раньше, потому что для того, чтобы иметь детей — необходим мужской круг общения и тот единственный мужчина, а также выходы из дома чаще, нежели походы в магазин. Тем не менее, Вероника пообещала матери на смертном одре, что ни за что на свете не продаст дом.
Так как она была единственным ребенком, то дом, который теперь был унаследован, безоговорочно принадлежал ей. Ближайший ее родственник — это тетя, с которой мать говорила несколько раз. Девушка никогда не видела отца, поэтому не имеет понятия о том, есть ли у нее семья с его стороны.
В двадцать восемь лет Вероника чувствовала себя девой. Конечно, многие посчитали бы ее относительно молодой, но годы, предшествующие смерти матери, во многом ее состарили. Когда Вероника узнала про рак и про то, как мало ее матери осталось, то бросила все. Уволилась с работы, где занималась должность начальника отдела кадров в местном колледже, работа, которую она любила, чтобы заботиться о своей матери днем и ночью. Ее социальная жизнь сошла на нет больше чем за два года.
К тому времени, когда мать умерла, Вероника стала на восемнадцать килограмм тяжелее и слишком вымоталась, чтобы возвращаться в реальный мир. У нее нет желания возвращаться на работу в таком потрепанном виде и с лишним весом. Чувствуя себя на десять лет старше и больше, чем когда-либо в жизни, она ни за что не покажет там снова свое лицо. Смерть матери не только вымотала физически, она также лишила духа. Вероника больше не была той энергичной молодой женщиной, полной идей и амбиций, которой была раньше.
Потеря матери такой, как она это видела — безнадежное увядание, полное боли без возможности облегчить ее — оставило отпечаток на всю жизнь. Девушка злилась на Бога и не видела причин даже стараться вносить свой вклад в общество. Что хорошего оно тебе может дать, когда это так легко можно отнять?
Громкий стук в дверь вырвал Веронику из ее тоскливых мыслей. Девушка уже знала, кто это, и закатила глаза, поднимаясь с дивана, чтобы ответить.
Лучшая подруга Нелли широко улыбалась, когда Вероника открыла дверь.
— Угадай, что я достала для нас, — девушка подняла вверх что-то, похожее на билеты.
— Я говорила тебе, — сказала Вероника, возвращаясь к любимом месту на диване. — Что не собираюсь идти ни на какой фильм или концерт, или любое другое мероприятие, где мне придется находиться среди других людей. Я — корова, Нелли. У меня нет даже одежды, которая бы мне подошла.
— А спортивный костюм у тебя есть?
— Это все, что у меня есть, — Вероника оттянула ткань спортивного костюма, что был на ней. — Я не покупала ничего месяцами. Это все, во что влазит моя толстая задница, и я отказываюсь идти покупать вещи такого постыдного размера.
— Тогда идеально, — сказала Нелли. — Потому что это бесплатный абонемент на неделю в спортивный зал на Пятой улице.
Вероника уставилась на нее.
— Спортивный зал?
Девушка даже не знала, что на Пятой улице есть спортивный зал.
— Да, спортивный зал. Поднимайся. Мы туда идем, — Нелли взяла ее за руку и потянула. — Мне надоело, что ты используешь собственный вес как оправдание, чтобы похоронить себя подальше от мира. Мы пойдем туда вместе.
Вероника застонала, когда поднялась с дивана.
— Я даже не знала, что на Пятой улице есть спортивный зал. Ты уверена? — девушка забрала абонементы у подруги.
Они походили больше на любительский формат: сделанные на обычной бумаге, даже порезанные немного неровно.