— Я хочу попробовать тебя.
Когда Ной сказал это в то утро, Вероника не совсем поняла, что он имел в виду, но догадывалась, и этого было достаточно, чтобы заставить ее сердце биться быстрее. Тогда могла только предполагать и догадываться что будет чувствовать. Теперь, когда она точно знала не только то, что он имел в виду, но и то, что ей предстоит испытать, ее ноги едва не подкосились.
— Я хочу сейчас, — добавил Ной, посасывая ее нижнюю губу.
— Здесь? — ахнула Вероника, отстраняясь.
Блеск в его горящих глазах был единственным ответом, который ей был нужен.
— Жди здесь.
Ной поспешил к входной двери, оставив ее стоять, шатаясь, пока запирал двери. Вероника смотрела, как он подошел к лежащим у стены циновкам и взял одну из них. Он схватил несколько полотенец, не сводя с нее глаз, и на его лице появилась легкая улыбка.
Ее тело уже начало содрогаться в предвкушении. Покалывание, которое началось этим утром, когда он целовал ее грудь, снова вернулось, как только она услышала его скандальную просьбу.
Изо всех сил стараясь успокоить дыхание, когда он приблизился к ней, Вероника смотрела, как Ной бросил коврик на боксерский ринг позади нее вместе с полотенцем, затем потянулся к ней, и одним махом она снова оказалась в его объятиях, когда он безумно поцеловал ее.
В следующую секунду его руки оказались на ее спине, и он сжал ее, поднимая. Вероника никогда не знала, что может чувствовать такой уровень возбуждения, но она чувствовала себя такой же дикой, как дикое животное, баюкая его лицо в своих руках, когда целовала и сосала эти прекрасные губы.
Как только Ной поставил ее на край боксерского ринга, она пролезла под канатами и оказалась на ринге. Канаты прогнулись, когда он прыгнул за ней и подошел к ней, продолжая свои неистовые поцелуи, пока не прижал ее к мату. Вероника подумала, что, может быть, он спустится вниз, как сделал это утром, но вместо этого Ной потянулся к ее брюкам и спустил их вниз по бедрам. Ее трусики упали вместе с ними, и не успела она опомниться, как оказалась обнаженной до пояса.
В отличие от того утра, Ной не торопился. Его пальцы уже были в ней, заставляя ее громко стонать. Это только еще больше возбудило его, и он застонал у нее во рту, а затем отстранился.
— Я больше не могу ждать.
Ной двинулся вниз, раздвигая ее ноги. Вероника поднесла дрожащую руку ко рту и сжала ее в кулак, прежде чем почувствовала его горячий рот на себе и сосущий, дразнящий язык. Ощущение было настолько потрясающим, что она едва могла его вынести.
Как и в то утро, Ной двигался медленно, сводя ее с ума, но на этот раз удовольствие нарастало быстрее. Вероника извивалась, когда его язык вошел глубже, двигаясь быстрее в таком совершенном ритме, что все ее тело задрожало в ответ. Ее бедра сами собой приподнялись, и невероятно, но она почувствовала, как его язык вошел еще глубже.
То, что Ной проделывал своим языком так прекрасно, доводя ее сначала медленно, а потом все быстрее до полного исступления, не было похоже ни на что, что она могла себе представить. Это было выше удовольствия. Ее глаза закатились, когда она с трудом сглотнула, выгибая спину в ответ на его кружащийся язык.
Его пальцы раздвинули ее, и его рот впился в это идеальное место, заставляя ее громко и бесстыдно стонать. Вероника потеряла всякое чувство контроля, и ей было все равно. Она буйно задыхалась, когда начался взрывной оргазм. Ной стал лизать сильнее, кончик его языка лизнул так быстро, что она вскрикнула от невероятного удовольствия.
Вероника тонула в пучине судорог.
— Не надо больше, пожалуйста, — взмолилась девушка.
Она не могла вынести еще одного щелчка его языка. Ной поцеловал ее в последний раз, прежде чем лечь рядом, как утром, глядя в ее очень довольные глаза, пока она пыталась отдышаться.
— Я бы хотела, — сказала Рони и остановилась, чтобы перевести дыхание. — Хотела бы я выразить словами, как это было невероятно.
Вероника протянула руку к его лицу, и он взял ее в свои, а потом снова поцеловал.
— Не надо, я лучше почувствую, как это невероятно для тебя. Нет ничего, что доставило бы мне большее удовольствие, чем слушать, как ты сходишь с ума.
Ей пришла в голову мысль, что все это сумасшествие. Одно дело — делать то, что Ной только что сделал на ринге, но как далеко он готов зайти?
— Займись со мной любовью, — прошептала Вероника, и ее сердце снова забилось быстрее.