Встав на две ноги, человек как бы «выключил» пресс из работы по обеспечению перемещений, миллионы лет бывших его основным занятием. Основную его двигательную модель можно описать так: подошел к кусту(работа ног), остановился, поднял руки и собираю ягоды (работа рук) и сую их в рот. Руки сами по себе, ноги сами по себе. Ноги где-то там внизу ходят, руки чего-то там наверху делают. Такое разделение за довольно долгое время нашего прямохождения стало очень привычным. Точно так же, следуя инстинкту, многие действуют и сегодня, в том числе и на тренировках: подошел к мешку, остановился, поднял руки и наношу удары. Научиться двигать руками на ходу, бить на ходу, стрелять на ходу или на бегу для многих людей является очень трудными задачами.
Так вот, к чему было это долгое отступление: роль брюшного пресса в нашем организме по-прежнему очень велика. Он имеет множество обратных связей с мозгом, тесно связанных с ориентацией в пространстве. Известно же, что если человек качает пресс, то он становится более устойчивым к эффектам закруживания или морской болезни, его движения становятся более четкими и собранными. Если мы наклоняем тело вперед, то тем самым мы тут же приводим пресс в положение, близкое к тому, в котором он был «главным» в течение миллионов лет. И он тут же включается в работу! Он снова начинает координировать взаимодействие ног и рук – особенно четко это проявляется тогда, когда человек работает по «контэновской модели» (название, понятное дело, условно). То есть, для него что действие руки, что действие ноги – одно и то же: перемещения. Пресс объединяет руки с ногами, обеспечивает передачу импульса с ноги на руку и наоборот, позволяет мгновенно вложить в любое действие силу мышц всего тела. В его работе ему содействуют спина и зад, в буквальном смысле подпирая и прикрывая его сзади, позволяя быстро сгибаться и разгибаться, а также перенаправлять и координировать действия ног при совершении поворотов.
Это не открытие: заставьте драться самого кондового крестьянина, дайте ему в руку нож – и он тут же примет «стойку», в которой ходили наши обезьяноподобные предки – с наклонной спиной и выставленными вперед руками, на согнутых ногах-пружинах. Посмотрите на руководства по рукопашному бою времен войны – почти везде вы увидите эту же стойку. Посмотрите, в какой стойке стоят практически все борцы. Посмотрите, как дерутся на ножах. Посмотрите на стойку боксеров – не тогда, когда они пританцовывают друг напротив друга, выбирая удобный момент и изредка постреливая длинными джэбами, а тогда, когда идет наиболее интенсивный обмен ударами – то есть, в самый ответственный момент боя. В конце концов, заставьте драться каратистов – нет, не наскакивать друг на друга с одиночными ударами (тут конечно, может быть оказаться держать свое лицо подальше: ткнул и отскочил – очко!), а именно драться, то есть, вести более-менее продолжительную схватку – и вы сразу увидите изменение позиции, соответствующие тому, что я здесь предрекал.
Исходя из этого, отработка «стоек» с нарочитым требованием «вертикальной спины», как основным критерием «правильности», не только не является правильной, но и откровенно вредит бойцу, действуя буквально вопреки его анатомии и разрушая его двигательную основу. Не случайно в китайской традиции говорят не о стойках, а о шагах(бу), не случайно утверждают во всех без исключения трактатах: перемещение прежде всего! Не случайно долдонят отовсюду – хара, хара, хара, даньтян, тандэн, данджон!!! Чего ради вы его качаете, спрашивается,, если им не пользуетесь? Что толку рассусоливать о роли даньтянов и «взращивать ЦИ» в позах, заведомо не дающих возможности его не то что использовать, но даже включить? При таком подходе если кто-то и обучается, то не благодаря, а вопреки методике – и применяет поистине титанические усилия и ухищрения, чтобы в течение многолетней практики компенсировать, то что «методика» поломала с самого начала.
Комментарии опускаю – у самих фантазия есть. Добавлю только одно: как известно, ученики легче и охотнее всего перенимают то, что мастер считает своими недостатками. Особенно те ученики, которых мастер потом закономерно называет «плохими» и списывает в отстой. Кстати, стоит посмотреть на движения старых мастеров современного каратэ (да, уже есть старые мастера! Успели состариться!), чтобы увидеть, что они весьма далеки от того, что эти же мастера дают в качестве методики. В чем причина? Или ученики до сих про для них «белые обезьяны», от которых они прячут секреты – или же сами они учились, бездумно обезьянничая со своих учителей, а потом многолетним трудом компенсируя свое бездумие?