Как дерево, спиленное под корень, парень покачнулся и упал на пол с громким стуком. Сет непринуждённо повернулся ко мне лицом, и я сглотнула подступающую тошноту, когда он направился к краю клетки. Он присел так, чтобы наши глаза стали на одном уровне.
— Когда будешь готова, мне понадобится новый, и, если это не будет чересчур нагло с моей стороны, такой, который действительно сможет держать удар.
Его слова и действия сразу перенесли меня в то время, когда я впервые увидела Сета. Какой же испорченный, агрессивный придурок! Я совершенно забыла, каким ужасным он может быть.
— Позаботься об этом сам!
Я вылетела из тренировочного зала, перед этим хлопнув по кнопке, затемняющей окно. Я не смотрела через плечо, даже когда услышала, как он позвал меня по имени. Возможно, наша игра зашла слишком далеко. Мы подталкиваем друг друга сейчас, углубляя наши разногласия, которые могли быть разрешены ещё до того, как мы проснулись утром. И кто знает, как всё повернется к концу этого дня.
***
Раздражённая, я вышла из тренажёрного зала. Просто замечательно, когда ты сам себе босс, потому что можешь уйти с работы, когда захочешь. Хотя не думаю, что Сету сильно это понравится… Или, возможно, он вздохнёт с облегчением.
Я въехала на подъездную дорожку у маминого дома и заглушила мотор. Помедлив, я задумалась о Сете и его поведении. Быть раздражённым из-за того, что я действовала за его спиной и не извинилась это одно — это практически безвредно, — но причинять кому-то физический вред, чтобы достать меня — это плохо. И сейчас у мня есть ещё одна причина, чтобы злиться.
Я вышла из машины и прошла через белую калитку во двор. Под ногами хрустела и тёрлась друг о друга галька. Мне нравился этот звук. Он напоминал мне о доме... об отце. Я достала ключи из заднего кармана и открыла дверь. И хотя мама была дома, я не хотела будить её, если она задремала. Когда открылась входная дверь и я вошла внутрь, мама задвигалась на диване и притянула платок к лицу. Я быстро закрыла за собой дверь и подошла к ней.
— Извини. — Она высморкалась. — Я не ожидала, что ты приедешь домой так рано.
Я упала на диван рядом с ней и обняла её. Она сидела напротив меня, вытирая своё покрасневшее лицо платком. Я часто находила её плачущей... и легче не становится. Я специально не смотрела на запись, идущую по телевизору, где мы с Чейзом пели.
— С Днём Рождения, дорогой папочка, С Днём Рождения тебя-я-я-я-я!
Я услышала его смех, и мои глаза стали мокрыми. Не думала, что услышу его снова, папин смех был великолепным, но это слишком рано для меня. Я сглотнула, и моя грудь вздрогнула от икоты, тогда я прижала язык к нёбу.
— Извини, — попросила прощения мама, выключая запись. — Я подумала, что уже в состоянии смотреть на него.
— Папа умер, вряд ли станет лучше... и... всё в порядке.
Она обняла меня, и я почувствовала, как её худые руки крепко держат меня. С похорон отца мама очень сильно похудела. Она никогда не была чересчур полной, но, чёрт возьми, она никогда не была настолько крошечной. Я постаралась немного продлить объятия. Думаю, я почти заснула, и, прежде чем меня полностью сморило, мама отодвинулась, а я резко встала.
— Ты голодная? В холодильнике есть курица.
Подавив зевок, я потрясла головой.
— Прошлой ночью я почти не спала, так что я пойду немного вздремну.
Мамины глаза расширились.
— Точно, Сет. Мне так жаль дорогая. Я совершенно забыла. Как он? Он в порядке?
Я спрятала улыбку. Для того, кто относится к Сету с таким безразличием, она слишком сильно переживает.
— Он в порядке. Более чем в порядке. Он в своём обычном самодовольном стиле.
— Что случилось?
Я не хотела рассказывать маме всех подробностей и поэтому выдала ей наиболее простую и сжатую версию произошедших событий.
— У Сета длинная история с одним из бойцов, и прошлой ночью тот напал на него исподтишка. — Я невольно закатила глаза.
— Ты в порядке?
— Я рада, что Сет в порядке... после того, как я увидела его вчера, он пошёл спать, а я поехала на встречу с тем парнем.
— С тем, который ранил Сета?
Я кивнула.
— Я сказала ему, что всё нападение записано на скрытую камеру, и он вспылил, а когда я вернулась к Сету, он тоже был зол, и мы поругались, а потом легли спать. Когда мы проснулись, мы всё ещё злились друг на друга. И так на протяжении всего утра.
Она потёрла своё ухо между большим и указательным пальцами.
— Ты не извинилась?
— Извинилась? Мам, он назвал меня эгоисткой.
— Ты оставила его, пока он спал, и уехала на встречу с парнем, который ранил его... этот поступок нельзя назвать неэгоистичным. Почему ты так поступила?
Я резко выпрямилась.
— Потому что... — Мой голос прозвучал плаксиво и слишком по-детски. — Дон придурок, и я хотела ранить его так же, как и он Сета.
— А ты не думаешь, что, возможно, Сет хотел бы сам разобраться с Дэниэлом…
— Доном, — поправила я.
— Точно… Я уверена, что Сет сам хотел разобраться с этим Доном, который так же горд и самодоволен. — Мама попыталась скрыть улыбку. — Мне неприятно это говорить, милая, но именно ты должна извиниться.
Мама в команде Сета, кто бы мог подумать? Я поглубже устроилась на диване, сразу почувствовав себя идиоткой.
— Как ты всегда понимаешь, что кто-то прав, а кто нет?
Она усмехнулась, шлёпнув меня по руке.
— О, дорогая. Урок о мужчинах номер один: они всегда уверены в том, что правы. Особенно бойцы. Ты хочешь быть на первом месте? Тогда не парься по пустякам. Позволь им думать, что они правы. Как и твой отец, Сет однажды наверняка наговорит много глупых и обидных слов, никто не совершенен. Даже у лучших бывают тяжёлые времена, но, если в конце дня они могут заставить тебя почувствовать себя любимой, если они покажут, как много ты для них значишь, значит всё остальное — просто выбоины на гладкой мостовой.
Я кивнула. Я никогда не думала о том, что мама сможет мне дать совет, с которым я соглашусь. Она так выросла с момента смерти отца. Я даже не знаю, как это объяснить. Мы разговариваем и при этом не ругаемся на протяжении всего разговора. Не могу вспомнить, когда ещё мы были так близки.
Я встречусь с Сетом за обедом и попрошу прощения за то, что поехала к Дону. Я не могу всё отмотать назад, но надеюсь, что извинений будет достаточно. Мама встала с дивана и ушла на кухню, позволив мне лечь и вытянуться. Я уже клевала носом и зевнула бесчисленное количество раз. Потом я заснула.
***
В дверь громко постучали три раза, и я резко распахнула глаза. Почти стемнело, ещё немного и гостиная погрузится во мрак. Я сдёрнула себя с кровати и сонно поднялась на ноги. В желудке урчит, потому что я не ела сегодня весь день, но я не чувствую себя голодной.
Послышался новый стук, и я медленно направилась к двери. Я включила свет и открыла дверь. С другой стороны защитного экрана стоял Сет в белой футболке, которая выгодно подчёркивала его грудь и бицепсы. Моё сердце сразу забилось быстрее. Не от страха или угрозы, а от чистого нездорового желания и, ох, мысли о том, что я должна извиниться перед ним. Он хочет сделать так, чтобы для меня это прошло наименее приятно.
— Ты счастлива видеть меня, не отрицай. — Он посмотрел на мою грудь. — Ну, или, по крайней мере, твои соски рады.
Не обратив внимания на выражение моего лица, он открыл экран и придержал его, смотря на меня, будто я самое удивительное, что есть на планете.
— Ты всё это время проспала?
Я передёрнула плечами.
— Прошлой ночью я не выспалась. — Но, конечно же, ему это известно.
Удивление слетело с его лица, и Сет стал серьёзен.
— Я не хочу больше ссориться Оливия, — сказал он властным голосом, как будто отдавал приказ, чтобы я перестала злиться на него. — Всё, что тебе нужно сделать, это сказать мне…
— Ты прав, — перебила я его. — Я не должна была ехать к Дону или, по крайней мере, должна была сообщить о своих намерениях. — Я сделала шаг вперёд. — И тебе не нужно было ранить того парня, чтобы вернуть меня. Это было жестоко. Обещай мне, что больше так не поступишь.
Он покачал головой.
— Я не могу тебе этого обещать.
— Сет…
Он чуть наклонился.
— Я не собираюсь давать тебе те обещания, которые не смогу сдержать. Я могу обещать тебе всегда быть рядом или всегда быть верным тебе, но не могу обещать, что не обижу тебя каким-то образом. Я такой, какой есть. У меня есть странности, и я так справляюсь с ними.
Я обняла себя руками, когда прохладный воздух стал холодить кожу.
— Но те люди ничего тебе не сделали.
— Они подписали контракт, согласившись стать для меня боксёрскими грушами, когда и где мне это будет удобно. Если им это не нравится, они вольны уйти.
Тот факт, что он так небрежно и откровенно говорит об этом заставил меня смутиться.
— Ты знаешь меня. Я всегда был честен с тобой с самого начала. Я не изменюсь. Не сейчас. Никогда.
— Я не хочу, чтобы ты менялся.
— Тогда чего ты хочешь? Что мне нужно сказать или сделать, или дать тебе, чтобы ты стала счастлива?
Я не хотела говорить, что меня может сделать счастливой. Я хотела, чтобы он сам догадался, что я хочу его. Это, наверное, самое глупое, о чём я думала, потому что я не знала в точности, чего хочу. Я хотела, чтобы мы были счастливы и перестали вести себя как дети.
— Я не хочу больше бороться с тобой. Ты выиграл.
Выражение его лица смягчилось, и мне захотелось сжать Сета.
— Я люблю выигрывать... так почему я себя чувствую дерьмом сейчас? — Он сделал шаг вперёд и игриво провёл указательным пальцем по моей руке. — Может, это из-за твоих щенячьих глазок?
Я улыбнулась.
— Это заставляет тебя чувствовать себя плохо? — спросила я, похлопав ресницами.
Сет хохотнул.
— Если честно, да.
Я сделала шаг назад, и Сет переступил порог, зайдя в дом. Прежде чем мы подняться в спальню, я закрыла все шторы и проверила все комнаты. Мамы дома не было. Я зашла на кухню, где на столешнице сидел Сет в привычной манере и пил холодную воду из большого стакана.
— Мама оставила тебе записку. — Он спрятал улыбку за стаканом и сделал ещё один большой глоток.