Я зарычал, скидывая одеяло. Я не был настолько возбуждён с тех пор, как она предлагала себя на том диванчике в её квартире, а я отказался. Я перекинул ноги через край кровати и встал, потерев лицо руками. Я направился в ванную, так как единственное, что могло помочь в моём деликатном положении — это холодный душ.
Я скинул трусы и открыл дверцу душевой кабинки. Я открыл холодную воду, отступив подальше от потока. Как только вода коснулась пола, обдав меня холодными брызгами, я решил, что мне не помешает более теплый поток. Чем теплее становилась вода, тем твёрже становился я сам, а чем твёрже я становился, тем сильнее раздражался.
Я дотянулся до бутылочки с гелем для душа и щедро выдавил его на руки. Не обращая внимания на свой, нетерпеливо торчащий стояк, я намыливал каждый сантиметр своего тела, специально обходя возбуждённый член. Когда уже ничего не оставалось как вымыть его, я обернул свою руку вокруг ствола и стал мыть его так быстро, как только мог, не позволяя себе скатиться в отчаянье. Я практически освободился от этого, как мой указательный палец коснулся супер-чувствительной головки и меня затопило чувство невероятного удовлетворения. Не думая ни секунды, я схватил кончик своего члена и сильно сжал его. Тяжёлый вздох удовольствия вырвался из моего горла, а веки наполовину прикрыли глаза. Я начал медленно, почти в дразнящем темпе, ласкать свой член, а свободной рукой опёрся на стеклянную дверь кабинки.
— Чёрт… — простонал я еле слышно.
Я знал, что не должен дразнить себя и я прекрасно знал, что если увеличу темп, то просто не смогу остановиться. Образы Оливии просочились в мои мысли, и рука стала двигаться вверх и вниз по члену всё быстрее. Практически сразу же я оказался на грани оргазма, но прежде, чем он накрыл меня, я убрал руку, зажмурившись, так как мои яйца были готовы взорваться. Я не могу нарушить правило Деррила… и если я собираюсь нарушить его, то не хочу быть один в этот момент, удовлетворяя себя в душе.
Не тогда, когда у меня есть Оливия, которая жаждет меня так же отчаянно, как и я её. Как знакомо, аморальные мысли сразу же всплыли в моей голове, стоило вспомнить её имя. Я вспомнил вчерашний день, как сильно она меня хотела там, в душе, и как близок я был к тому, чтобы наполнить её собой. Моя рука дёрнулась в сторону члена, но прежде, чем они соприкоснулись, я, закусив губу, закрыл горячую воду. Холодная вода немедленно оросила меня сверху. Низкая температура воды заставила меня взять себя в руки, и когда я точно был уверен, что не сорвусь, выключил воду и вышел из душа. Я быстро схватил полотенце и вытерся, затем обернул его вокруг бёдер.
Моя кожа всё ещё была влажная, пока я пересекал комнату и надевал белую майку-берцовку. Я натянул спортивные шорты и отбросил полотенце в сторону. Я глянул на часы через плечо. Чёрт. Как долго я там пробыл?
Я опаздывал и не думаю, что смог бы справиться сегодня с наказанием в виде отжиманий. При любом раскладе Деррил заставил бы меня выполнять эти упражнения, не заботясь о том, что они такие болезненные. Я надел пару коротких носков и вылетел из комнаты.
Я прошёл на кухню, нависнув над дверцей холодильника, выбрал йогурт. Проходя мимо столика, я схватил овсяный батончик с орехами из фруктовой корзинки. Ненавижу тренироваться на пустой желудок. Оторвав крышечку, я стал пить, чувствуя, как греческий йогурт мягкой кислинкой разливается по горлу. Диетолога ММАС хватил бы удар, если бы она знала, как мало я съел на завтрак и это при том, что мне ещё нужно выпить протеиновый коктейль.
Подойдя к входной двери, я быстро обулся и выйдя на улицу, закрыл за собой дверь на ключ.
Я примчался к тренажёрному залу и неловко припарковался. Уверен, что не совсем вписался в отведённое пространство, но я даже не обратил на это внимания. Не сейчас. Моё внимание было полностью приковано к гигантскому рекламному плакату, прикреплённому над входом. Он намного больше, чем я ожидал…
Это всё по-настоящему.
Это всё происходит на самом деле.
Чёрт.
Я сделал глубокий вдох и закрыл глаза. Я профессиональный боец ММАС, рекламные плакаты с моим изображением развешаны по всей Америке… Я заслужил это. Я сделал всё, чтобы достичь своей цели, тогда почему все эти спортивные штучки вызывают во мне странное чувство новизны? Я открыл глаза и снова посмотрел на рекламный плакат. Я никогда не был самодовольным, несмотря на то что другие люди могут сказать обо мне. И рассматривая сейчас своё изображение — в одних шортах с поднятыми вверх кулаками, замотанными и грязными, — мне захотелось съёжиться. Больше никогда не хочу участвовать в фотосессии. Никогда не чувствовал себя настолько женственным, как в тот день. Одного раза достаточно. Они могут заново использовать уже сделанные однажды фотографии на протяжении всей моей карьеры.
Я вышел из машины и закрыл дверь, нажав на кнопку сигнализации на брелоке. Я медленно пошёл в сторону зала, всё ещё уставший даже после душа. Ненавижу пропускать завтрак. Мне необходимо мясо, мне необходимы яйца и необходимо куча чего ещё, чтобы пережить этот день. Начав день не с той ноги, я буду счастливчиком, если доживу до бранча (прим. второй завтрак).
Когда я приблизился ко входной двери, я заметил троих мужчин в светлой робе, устанавливающих новую охранную систему и камеры. Оливия спорила со мной из-за камер. Она настаивала на том, что в них нет необходимости. Так и было до тех пор, пока не ограбили бакалею ниже по улице.
Я уже собирался открыть дверь, как зазвонил мой телефон. Я достал его из кармана. На экране высветилось имя Джексона, и я подумал, стоит ли отвечать. Без сомнения, он собирался отчитать меня за то, что я немного опоздал. Я нажал кнопку ответа и поднёс трубку к уху.
— Слушаю, — сказал я.
— Привет, друг. — Джексон прочистил горло, не обращая внимания на мой ответ. — Сегодня я не появлюсь в тренажёрном зале. Мы с Селеной пропустим это утро, так как я чуть было не ударил её отца.
Я усмехнулся.
— Ты чуть было не ударил её отца?
Джексон только проворчал.
— Тебе стоило бы познакомиться с этим придурком. Он просто урод, обращается с ней как с дерьмом. Недаром у неё так много заморочек.
Я не стал комментировать. Я никогда по-настоящему близко не общался с Селеной. Я не в курсе, есть ли у неё какие-то глубоко сидящие заморочки. Чёрт, я даже не знаю какой цвет ей нравится. Однако я знаю, что она любит красиво одеваться и пить как мужик.
— В любом случае, брат, ты уже всё подготовил, чтобы я мог переехать к тебе?
— О… — Чёрт. Совсем забыл, что предложил Джексону переехать ко мне три недели назад. Я был так занят в последнее время, что совсем не думал об этом.
— Да, — соврал я, притворяясь, что прекрасно об этом помню. — Все готово.
— Отлично. Я собираюсь найти Селену. Она сбежала и не отвечает на телефон. Поговорим позже.
Он отключился, и я убрал телефон обратно в карман. Даже не представляю, как Джексон и Селена собираются общаться дальше, если он не оставляет мысли хорошенько побить её отца. С другой стороны, я не могу поверить, что Джексон вообще согласился познакомиться с её отцом. Возможно, он также глубоко в своих отношениях с Селеной, как и я с Оливией. Я невольно вспомнил Рика, отца Оливии. Я нравился ему, но в самом начале было трудновато. Хотя перед Оливией он изображал счастье, стоило ей уйти, как он требовал, чтобы я смотрел только на её лицо, а не… на всё остальное. Однажды я сказал Рику, что не причиню ей вреда, и он смог поверить мне, с тех пор всё наладилось. Он был единственным человеком, с кем я обсуждал, что хочу жениться на его дочери… никогда в своей жизни я не был так испуган и взволнован, но я получил его благословение и это всё, то имеет значение.
Я толкнул дверь и вошёл внутрь. Я уловил странный запах, который принял сначала за аромат красного жасмина… или лаванды. Что-то девичье. Оливия старалась «освежить» воздух в тренажёрном зале неделями, но всё это было не для меня. Я осмотрел зал. В дальнем углу, рядом с боксёрским рингом, стоял Деррил и говорил по телефону. Разговор, видимо, не приносил ему особой радости. Мои спарринг-партнёры развалились на матах напротив него. Для них сегодня будет лёгкий день. Я не думаю, что настроен отметелить их. Я оглядел остальную часть зала: два толстячка лениво работали на беговой дорожке, а также одна женщина, не щадившая себя, тренировалась на эллиптическом тренажёре. Я нахмурился, гадая, почему здесь нет Оливии, мне хотелось увидеть её до начала тренировки… чувствую себя дураком от одной мысли об этом, нас нельзя разлучать… я просто… не знаю. Я думаю, ты чувствуешь себя так, когда влюблён. Тебе необходимо видеть свою половинку каждый день, каждую секунду. Если же не получается, ты чувствуешь какую-то пустоту внутри… какую-то неполноценность.
Чёрт побери. Только послушайте меня! Я как девчонка… но это правда. Я чувствовал себя неполноценным… по крайней мере до тех пор, пока мой взгляд не натолкнулся на обнажённые ноги, кажущиеся бесконечными, с того места, где заканчиваются крошечные чёрные шорты. Она работала на гребном тренажёре. Это точно её ножки и готов поставить на это весь свой профессиональный сезон боёв. Я так часто видел её с этого ракурса, чтобы был уверенным в этом.
Я обрадовался тому, как неожиданно приятным образом моё утро изменилось. Я подкрадывался всё ближе, сверля взглядом едва видимою складочку между бёдер. Снова и снова я должен был напоминать себе, что мы не одни. Мои пальцы дёрнулись, отчаянно нуждаясь в прикосновении, так хотелось дотронуться до её сердцевинки. Вместо этого я положил руку ей на поясницу. Я пальцами ощущал её нежную и тёплую кожу, почувствовал, как её тело напряглось. Она медленно повернула голову. Когда она увидела меня, её взгляд посветлел. Оливия сама подалась вперёд и обняла меня за шею.