– Я продолжаю искать встреч с тобой, потому что не могу иначе , и, как я и говорил раньше, я могу причинить тебе боль, поэтому именно ты должна сказать мне, чтобы я держался подальше от тебя, потому что моя сопротивляемость иссякает. – Он прищурился. – Если ты не оттолкнёшь меня и решишь впустить в свою жизнь... Помнишь, я не встречаюсь с девушками и не испытываю чувств. Если тебе будет больно, в этом виновата будешь только ты. Не я.
Его слова давили на мою грудь, и я расстроилась, поняв, что он думает, что я пущу его в свою жизнь после всего, что он сказал. Возможно, мне стоило оттолкнуть его тогда, чтобы сейчас не оказаться в такой ситуации.
– Я не хочу быть одной из тех девушек, – сказала я тихо. Он приподнял брови, а я продолжила. – Как девушки из тренажёрного зала, которые приходят к тебе, а ты отсылаешь их... Я не хочу быть одной из них. Ты не уважаешь женщин.
Его глаза заблестели, улыбка осветила лицо. Он действительно посчитал забавным то, что я сказала.
– Нет, я обращаюсь с ними так, как они хотят, чтобы я обращался с ними. Они хотят секса и получают его. И это всё.
– А если они захотят чего-то большего?
– Тогда они должны быть особенными, чтобы поменять моё мнение об отношениях. – Он бросил зубочистку на стол. – Никто даже не старался узнать настоящего меня, но здесь я беру всю вину на себя.
– Ну, так расскажи о настоящем себе.
Он моргнул.
– Хорошая попытка.
– Ты пригласил меня на ужин, а мы даже не можем поговорить о тебе?
Он покачал головой.
– Я пригласил тебя на ужин, чтобы извиниться и вправить тебе мозги. И это всё.
Я прижала вилку к пальцу, чтобы хоть немного остудить свою злость. Господи! Почему этот парень такой сложный? !
– Отлично, послание получено.
Я бросила вилку на стол, схватила свой клатч и развернулась к нему перед уходом.
– Мне не нужен такой парень как ты!
– Как я?
– Да. У меня уже был один, который спал со всем, что движется, и, честно говоря, я не думаю, что меня хватит ещё на одного такого же. Можешь взять свой обед, свои извинения, свои доводы, и засунуть их куда подальше, потому что я не хочу тебя. Я не хочу тебя сейчас и не захочу через неделю. Ненавижу себя за то, что хотела немного повеселиться, порвав шестилетние отношения.
Я выскочила из ресторана и прошла через парковку. Я иду домой. Не так уж и далеко. Мои каблуки гулко стучали по асфальту. Я не плакала, будучи слишком злой для этого, но я знала, что буду плакать позже и не по тому, что Сет сказал, что не способен на отношения или что ему нравиться заниматься сексом со случайными девушками. Я буду плакать, потому что я глупая и слабая. Я буду плакать, потому что позволила Сету расстроить меня – незнакомцу, который совершенно меня не знает, и я ненавижу себя за это. Краем глаза я увидела медленно едущий автомобиль.
– Оливия, садись в машину, – позвал он.
Его голос отозвался трепетом в моём теле. Я показала ему средний палец и прибавила шаг.
Машина резко остановилась, и Сет выпрыгнул наружу. Его большая сильная рука схватила меня за талию и пригвоздила к своему плечу.
– Святые Небеса, Сет! Поставь меня! – закричала я.
Он открыл пассажирскую дверь и усадил меня на переднее сиденье. Туго натянув ремень безопасности, он пристегнул меня. Дверь захлопнулась с такой силой, что я даже подпрыгнула. Сет сел за руль и сказал.
– Я разозлил тебя. По крайней мере, позволь мне отвезти тебя домой.
Я приоткрыла окно, чтобы свежий воздух обдувал лицо, и всю дорогу упорно не замечала Сета. Я открыла дверь и выпрыгнула ещё до полной остановки автомобиля. Сет позвал меня, но я не обратила внимания. Я только услышала, как зазвонил его телефон, и могла представить растущее с каждой секундой разочарование. Я была уже практически у двери, когда он ответил на звонок.
– Что? – прорычал он.
Его голос был холодным как лёд, и я споткнулась, открывая дверь.
– Снова? Чёрт, ты должно быть шутишь? Прекрасно.
Я вошла внутрь и хлопнула дверью, когда его машина, газанув, отъехала от моей квартиры. Я швырнула клатч через комнату, зарычав от злости. И ещё тренажёрный зал, в котором мне нравилось заниматься. Никогда больше не вернусь туда. Я просто не могу его больше видеть. Это делает меня совершенно сумасшедшей. Я вздохнула. Это просто убьёт папу, если он узнает, что я начала ходить в новый тренажёрный зал. Возможно, я попробую позаниматься в новом зале, который работает 24 часа, открывшемся недавно на главной улице. К чёрту всё. Я просто пробегу квартал или два. Я упала на диван и закрыла лицо подушкой. Я лежала так некоторое время, думая обо всех словах, которые он сказал мне. Я потратила большую часть ночи, пытаясь разгадать его, но не смогла.
Он непроницаемый.
Глава 8
Прошла уже целая неделя с нашей с Сетом встречи в ресторане «Сальса». Я не посещала тренажёрный зал, и отец разрывал мой телефон звонками дважды в день, проверяя меня. Он говорил, что Сет ведёт себя все эти дни более отстранённо и агрессивно, чем обычно. Конечно же, он винил меня, но я не обращала внимания и продолжала прикидываться дурочкой. Меня это не беспокоило, и я уверена, что не должно было беспокоить. Блейд тоже не связывался со мной всю неделю, и это помогло мне расставить всё по местам. Единственный раз, когда я контактировала с противоположным полом, была записка от Сета, прикреплённая к моей двери, пока я была на работе. Там говорилось:
«Извини, позвони мне.
Сет».
Внизу широким аккуратным почерком был написан его номер телефона. Я сохранила номер в своём мобильнике, так на него и не взглянув больше. Я действительно не хотела его слышать. У меня не было настроения таких разговоров, как 'Я забочусь о тебе, но мне всё равно' или 'Я хочу тебя, но не могу себе это позволить'.
Я не виделась с Селеной с тех пор, как она ушла от меня после нашего похода в тренажёрный зал. Она сказала, что слишком занята на работе, потому что её отец взбешён тем, что она пришла туда пьяная. Типично для Селены.
Я попрощалась с Мейсоном, который разговаривал со мной так, будто я не отвергала его ухаживаний, и уволилась с работы. Мне пришлось пройти милю до своей машины, и когда я дошла туда, мои ноги гудели. Похоже, я слишком много бегала последнюю неделю. Но это было моё единственное занятие, которое приносило успокоение.
Я приехала домой, приняла душ и надела пижаму. Ничего не было лучше для меня сегодня, чем горячий ужин и просмотр телевизора. Замороженное блюдо было покрыто тонким слоем льда. Уже довольно давно я не ужинала полуфабрикатами. Когда я закрыла дверь холодильника, цветное фото привлекло моё внимание. На моём девичьем лице отразилась непонимающая угрюмая гримаса, пока мамины вишнёво-красные губы крепко целовали мою щёку. Мой брат стоял за нами, впихнушись в фотографию. Его светло-коричневые волосы были зачёсаны направо, а его тёмно-зелёные глаза подсвечивались вспышкой. Обожаю это фото. Это напоминает мне те времена, когда всё что у нас было, это мы сами... но потом мы с Чейзом выросли, и нам захотелось чего-то новенького, только для себя. Я никогда не понимала, почему родители так отчаянно хотели вернуть меня под своё крыло и до сих пор не понимаю, но эта фотография помогает мне справиться с этим. Чейз и я – вся их жизнь.
Я поставила ужин в микроволновку и установила таймер на 2 минуты. В ожидании я снова посмотрела на фото. Нужно позвонить маме. Взяв телефон, я села на диван. Мы не виделись уже некоторое время, и я соскучилась. Пока шли гудки, я чувствовала себя неуклюже, пытаясь сесть поудобнее, и положила на колени одну из голубых квадратных подушек с дивана.
– Здравствуйте, резиденция Джеймсов, – ответила она.
– Привет, мам
– Оливия, дорогая! – ворковала она.
– Как дела?
– Хорошо. Твой папа сказал, что ты больше не ходишь в тренажёрный зал... Если что-то не так, ты знаешь, что для тебя здесь всегда найдётся местечко.