– Не могу дождаться, когда ты вырубишь Джоша Донскова, – подбодрил его отец, и я почувствовала, как во мне зародился страх.
Отец не может ехать в Бостон, потому что я не смогу поехать, чтобы присмотреть за ним. Мейсон точно уволит меня, если я ещё раз отпрошусь. Я и так уже взяла больше отгулов, чем положено. Джексон, отец и Деррил стали спорить о Джоше Донскове и его технике «скандалиста». Я оттащила Сета в сторону.
– Отец не может поехать в Бостон... – прошептала я.
Массируя, он погладил мои руки и плечи своими тёплыми ладонями.
– Между нами, мы оба должны иметь возможность присматривать за ним.
Я вздрогнула. Он предполагал, что я поеду с ним.
– Сет, я не собираюсь ехать с тобой в Бостон...
Он сдвинул свои тёмные брови.
– Ты уже присутствовала на двух моих боях. Сейчас это должно быть легче.
– Это не из-за боя. Это из-за работы. У меня есть работа, и я уже брала слишком много отгулов. Мне нужна моя работа, чтобы оплачивать счета, продукты и миллион разных вещей.
– Хорошо, я могу взять всё это на себя. Это не проблема.
Не проблема? Очень даже проблема. Я взрослая, а это означает, что я должна ответственно относится ко многим вещам.
– Мейсон точно уволит меня, если я…
– Пусть увольняет.
– Пусть увольняет? – Это прозвучало не настолько зло, насколько я себя чувствовала. – Позволить ему уволить себя? Мне нужна моя работа.
Глаза Сета потемнели, его губы медленно сжались в прямую, бесстрастную линию. Всё внимание было обращено к нам.
– Папа, – прорычала я, не сдержавшись, – ты не поедешь в Бостон. Ты останешься здесь, в Портленде, со мной. У тебя высокое давление, и ты должен начать относится к этому серьёзно.
– Олли …
– Сет, скажи ему, что он не может поехать.
Я не смотрела на него, но чувствовала его горящий взгляд на себе. Он выдохнул и повернулся к моему отцу.
– Мне очень жаль, Рик.
– Ты ведь несерьёзно, – нахмурился он. – Только потому, что какой-то сумасшедший доктор думает, что у меня высокое давление? – Он вскинул руки, прежде чем выбежать из зала. Я повернулась к Сету – он был зол, но я злее.
– Мне нужно принять душ и собираться на работу, чтобы я смогла оплатить квартплату на следующей неделе. Скажи мне, когда закончишь здесь, – сказала я, отправляясь за отцом.
Отец был в кабинете и очень зол. Я знала это, потому что жалюзи были опущены. Если жалюзи были опущены, значит, он никого не хочет видеть, это мне подходит.
Я спутала свои волосы, запустив туда руки, и зашипела оттого, что кожу головы защипало. Я думала, что душ поможет мне, но нет, я всё ещё была зла. Пусть увольняет. Пфф. Звучит так, как будто моя работа для него ничего не значит. Прекрасно, возможно я не зарабатываю столько же, сколько и он, но это не значит, что моя работа неважна. Я выдавила немного геля и с остервенением начала тереть своё тело. Запах грейпфрута и граната немного успокоил меня, смыв немного волнения. Отец ещё какое-то время будет злиться на меня, но мама меня точно прикроет.
В дверь постучали, я покачала головой. Это женская душевая. К счастью, тренажёрный зал ещё закрыт для посетителей, так что я здесь единственная женщина.
– Я в душе. – Дверь в душевую скрипнула и открылась. Сет вошёл внутрь с расстроенным выражением лица. – Пожалуйста, можешь войти, тем не менее.
– Думаешь, эти слова заставят меня развернуться и выйти?
Я передёрнула плечами.
– Я сильно расстроил тебя.
– Неужели так заметно?
Он снял шорты и отшвырнул их.
– Не будь такой.
Я протянула ему мочалку, и он выжал ещё немного геля. Он оставлял след из сладко пахнущих пузырьков на своей коже. Я стояла под горячими струями, позволяя воде смывать весь гель с моей кожи.
– Я не думал, что должен заставлять тебя присутствовать на моих боях сейчас, когда ты стала моей девушкой. – Он даже не смотрел на меня. Он смотрел на мочалку, выписывающую круги на его животе.
– Я не думала, что должна бросить работу и стать грустной зависимой женщиной, которую ты везде таскаешь с собой.
Он резко поднял свой взгляд на меня.
– Это то, то ты чувствуешь?
Я покачала головой.
– Не всегда, но этим утром начала задумываться.
– Это не вопрос зависимости. Это вопрос поддержки. Ты успокаиваешь меня, и я хочу, чтобы ты была там, когда я выиграю.
Я вздохнула, выйдя из-под потока воды, чтобы он смог смыть пену со своего тела.
– Я не могу быть с тобой постоянно. Это невозможно.
Я очень старалась смотреть прямо ему в глаза. Было больно не отводить взгляд.
– Я буду много ездить, Оливия, и я хочу, чтобы ты меня сопровождала – всегда.
Я старалась быть настолько мягкой, насколько могла, но слишком сильно злилась.
– Да, но ,к сожалению, мы не всегда получаем то, что хотим.
Я вытащила полотенце из своей сумки и стала вытирать своё мокрое тело.
– Знаешь, ещё не поздно всё изменить, – сказала я ему, имея в виду наши отношения.
– Я ничего не собираюсь менять. – Он выключил душ, я передала ему своё полотенце.
– Ты настойчивый.
– Испорченный, – поправил он с улыбкой. – Я привык получать то, что хочу.
***
Сет настоял на том, чтобы проводить меня прямо к ресепшену, в основном для того, чтобы понервировать Мейсона. С тех пор Мейсон только и делал, что отдавал мне приказы. Я так часто выводила его из себя, и я точно знаю почему.
– Извините, – обратилась женщина в возрасте. Она заправила свой белокурый локон за ухо. Пациенты сегодня были на редкость стервозными. – Я жду здесь уже целый час. Моя встреча была назначена ещё сорок минут назад. – Она не сказала ничего грубого или стервозного, но всё это было в её раздражающем пронзительном голосе. Я поборола желание нахмуриться и, тепло улыбнувшись, сказала ей:
– Благодарю вас за то, что вы так терпеливы. – Ага, конечно. – Вы следующая. Доктор Питерсон уже почти освободился.
С протяжным вдохом, она отвернулась. Мейсон вышел из кабинета с пациентом. Мужчина по имени Гэри Восс нервно покинул офис, опустив голову. Женщина вскочила на ноги, когда Мейсон пригласил её в кабинет, а сам передал мне файл Гэри Восса.
– Внеси данные. – Он положил файл на стойку и вернулся в кабинет.
Когда приём закончился, и женщина ушла, я поняла, что никто больше не записан на приём до самого полудня. В кармане завибрировал телефон. Я вынула его и посмотрела на экран. Сет. Я отклонила вызов. Не могу сейчас разговаривать. Кроме того, мы так и не поговорили после душа в тренажёрном зале, и я не хочу выводить Мейсона ещё больше. Кстати о Мейсоне, он вышел из кабинета, засунув руки в карманы чёрных брюк.
– Как всё прошло в Конкорде? – спросил он довольно дружелюбно. Он немного хмурил свои светлые брови, но я знала, что он просто хочет прояснить ситуацию между нами.
– Хорошо, – ответила я. – Мы с Селеной провели много времени вместе, было классно.
Мой телефон снова завибрировал, издавая приглушённый жужжащий звук.
– Твой телефон звонит.
– Я на работе. Это может подождать.
Губы Мейсона расплылись в игровой улыбке.
– Ты в порядке? Когда ты вообще игнорировала сообщения или звонки на работе?
– Ну, теперь я должна тебе. Тебе досталось в последнее время от меня много..., – Чёрт. Не могу подобрать подходящего слова.
– Дерьма.
– Точно, – я усмехнулась. – Время вести себя, как подобает хорошему работнику.
Он облокотился на стойку, и вся враждебность между нами исчезла.
– Пожалуйста, только не начинай делать всю ту работу, ради которой я тебя нанял.
Я рассмеялась.
– Я не настолько плоха!
Мой телефон снова зазвонил, вибрируя у моего бедра.
– Ответь. В этот раз, я не буду обращать внимания.
Я благодарно улыбнулась ему и вынула телефон из своего кармана. Снова Сет. Я развернула экран так, чтобы Мейсон не смог увидеть, кто звонит.
– Да?
– Оливия, Святые Небеса! – Его глубокий разъярённый голос озадачил меня. Даже Мейсон услышал это, его брови подлетели вверх и челюсть сжалась. – Почему ты не отвечаешь на свой чёртов телефон?