Ничего удивительного не было в том, что утром она проснулась не выспавшейся и потерянной.
И со знакомой истомой между ног.
С тем, что в народе принято называть «потекла».
Нежданно-негаданно.
Целый год она не думала о мужчинах. Гнала от себя любую возможность. Не обращала ни на кого внимания. Назначила себе целибат. И была счастлива. Как может быть счастлива бабочка с разорванными крыльями.
А тут… Появился незнакомец, отказался от неё и… всё.
Она стояла, специально не поправляя съехавшую лямку на майке, что позволила её небольшой, но аппетитной груди оголиться больше дозволенного, и пялилась на возбужденную мужскую плоть, прижатую боксерами. Перед глазами так и нарисовалась картина, как она подходит к Шалову, опускает руку на резинку боксеров и тянет её вниз. Ещё вниз… До тех пор, пока горячая плоть не освободится, не вырвется на свободу.
У Полины был только один мужчина — Сережа.
Никогда она никого больше не хотела.
До сегодняшнего утра.
Глупо. Нелепо. Факт.
Поля даже сжала бедра, потому что то, что творилось между ними, доставляло ей дискомфорт.
Реакция Шалова на её слова не заставила себя долго ждать:
— Помочь?
Его брови демонстративно медленно поползли кверху.
Полина сглотнула образовавшийся в горле ком. Во рту пересохло. Она стояла всего в паре метров от Алексея и никак не могла себя заставить оторвать взгляд от него. От его шикарного спортивного тела. Натренированных рук. Торса с прокаченными кубиками, к которым рука так и тянулась.
— Ну да, — Полину несло всё дальше. Куда — она и сама не знала.
Её вели инстинкты. Один так точно, тот самый, что утром отвечает за размножение.
— Полина, — кажется, не только на неё одну утром обрушивается тугодумство. — Мы сейчас с тобой о чем говорим? Поправь, если я заблуждаюсь. Сначала ты указываешь мне на то, что у меня стоит. А сейчас предлагаешь утренний секс. Правильно?
Он говорил довольно жестко. Даже грубо. И смотрел на неё совсем не ласково.
Не так, как смотрит мужчина на понравящуюся ему девушку.
Скорее уж как на ту, что готова отсосать в туалете клуба.
Блин, Поля, что ты творишь!
Куда лезешь…
Алексей Шалов — не двадцатилетний мальчик, с которым можно поиграть в слова. И который не поведется на приспущенную майку.
Внезапно Полина поймала недовольный взгляд Шалова в области её груди. Нет, чуть выше.
И мгновенно холодная волна обдала всё тело Поли. Обрушилась на неё штормом, готовым опрокинуть девушку на лопатки.
Точно…
Она и забыла про своё «уродство».
Дура…
Стоит перед мужчиной, красуется. А его от неё тошнит. И утренний стояк у него не на неё конкретно. Правильно Алексей заметил, потому что она прижималась к нему всю ночь и льнула. Ночью не видно лица, не видно шрамов.
В глазах зажгло. Полина сама не ожидала от себя подобной реакции.
Утро выдается чересчур эмоциональным.
Моргнув, Полина открыла рот, чтобы что-то сказать, как-то исправить ситуация, но не смогла и вытолкнуть из себя и слова. Язык прилип к нёбу.
И она не придумала ничего лучше, как позорно сбежать. В голове взорвались тысячи фейерверков, и каждый пронесся вниз, по телу, принося боль, разрывая привычный уклад функционирования организма. Так ей и надо! Так и надо…
Ей не позволили сделать и пары шагов. Как только она развернулась, стремясь скрыть слезы и отчаяние, затопившее её, мужские руки с требовательной жадностью опустились ей на талию и на плечо. После чего рванули на себя.
— Куда…
Хриплый мужской стон эхом отозвался в теле Полины, одновременно пробуждая в ней уже потухшие искры желания, что не давали покоя с раннего утра. Такие непривычные… такие позабытые…
Девушка ахнула, и уже окончательно перестав понимать, что происходит, интуитивно подалась назад.
Чтобы в следующее мгновение ощутить, как её резко разворачивают. С одной единственной целью — добраться до лица.
До её губ.
За прошедший год она целовалась пару раз. Хотя то, что было, и поцелуями назвать нельзя. Оба раза случались на корпоративах, когда не в меру принявшие на грудь коллеги решали испытать удачу. Поэтому они не в счет.
Поцелуй Алексея был другим. Захватническим. Голодным. Да, именно голодным. Его грубы брали, сминали, клеймили. Они заявляли права. Полина, ещё до конца не понимая, что происходит, задохнулась от такого яростного напора. Её груди расплющились об обнаженную мужскую грудь, ту самую, которой она любовалась ночью перед сном и утром. До которой хотела дотронуться, проверить, так ли крепки мышцы, как кажутся на первый взгляд. Так ли гладка литая кожа. Так ли бархатиста…