Честно говоря, никогда не думал откуда у меня такая способность предугадывать действия противника и действовать на опережение. Тем не менее я неплохо справлялся и дрался практически каждый день, зарабатывая нам с Габи на хлеб. Некоторое время спустя после ухода родителей, нами заинтересовались органы опеки и определили в один приют. Там, конечно, было немного лучше, чем в нашем доме, но жестокость, творящаяся под крышей заведения, лишь уверила меня в том, что я обязан держать ухо востро и драться постоянно. Я присматривался к этому месту, постоянно думая, стоит ли нам с Габи оставаться. Спустя месяц нахождения там, руководство приняло решение отправить меня в другой приют для неуправляемых и трудных детей из-за того, что я днём и ночью защищал свою сестру от разного рода опасностей.
Я был в ужасе, ведь это означало, что мне придётся оставить мою маленькую сестрёнку, которой только исполнилось пять лет, среди этого ада, прекрасно понимая, что без меня она там пропадёт. Я сопротивлялся, дрался, но меня в итоге скрутили пятеро взрослых мужиков и перевезли. На следующий день я сильно избил сына управляющего того приюта и пригрозил убить и его, если меня не отпустят. Он был мужиком благоразумными и послушался семилетнего парня, видимо решив, что с больным на всю голову себе дороже связываться. Пешком я добрёл до приюта Габи и выкрал её. Как-то после этого, органы опеки сделали ещё одну необдуманную попытку забрать нас, но получили по своим тупым головам и отвалили. С тех пор Габи была всегда под моим присмотром. Ну, почти всегда. Только пока она жила в Австралии я не мог защищать её.
— Диего, сынок, — послышался сзади голос Глена, копа и нашего ангела-хранителя, и я тут же остановился и перевёл дыхание. Обхватив грушу обеими руками, сделал глубокий вдох и оглянулся. — Извини, что отвлекаю, но я по важному делу.
Глен подошёл ко мне и я, стянув боксерские перчатки, пожал его крупную ладонь.
— Что случилось? — быстро спросил, зная, что он обычно звонит, если что-то произошло.
Глен немного отодвинулся в сторону и мой взгляд упал на девушку.
Что за хрень?!
Сиенна?!
Она стояла за его спиной, демонстративно жуя жвачку, и смотрела на меня ненавидящим взглядом словно я чмо какое-то. Вроде и удивлена не меньше моего, но виду не показывает.
— Ты?! — выдохнул я, вытирая пот со лба.
— Вы знакомы?! — удивлённо спросил Глен, и я неопределённо покачал головой.
— Виделись однажды.
— Ясно. Понимаешь, тут такое дело, — потерев подбородок, начал Глен, — мисс Фостер попала в не очень хорошую историю, и я подумал, что лучшим решением будет обратиться к тебе.
— А я тут при чём?! — опешив, рыкнул я, всё ещё не понимая, что случилось и каким боком это касалось меня.
— Пока не при чём, но будешь, — довольно произнёс Глен, и я напрягся.
— Глен, я не понимаю к чему ты ведёшь, — ответил, скрестив руки на груди.
— Я думаю фамилия Остин тебе всё ещё знакома, — продолжил Глен, и я вопросительно выгнул бровь, смотря ему в глаза. — Мисс Фостер работала там. Её обвинили в краже платья.
Я ещё больше охренел и мельком глянул на Сиенну. Она закатила глаза и тоже скрестила руки на груди. Сегодня она была в обычных свободных голубых джинсах, кедах и растянутой белой майке.
— Я не воровка! — процедила она.
— Тем не менее платье мисс Остин оказалось у Вас дома, мисс Фостер, — парировал Глен тоном строгого папочки.
Я чуть не улыбнулся.
— Ты обокрала Пайпер?! — не выдержал я, посмотрев на Сиенну.
— Да пошёл ты! Я не воровка! Я одолжила платье! Одолжила! — выкрикнула она, смерив меня убийственным взглядом.
Жаль. Я бы от души поржал, если бы она и впрямь стащила его. Злонамеренно. Целенаправленно. У Пайпер столько тряпок, что точно не обеднеет.
— Диего, мисс Фостер утверждает, что одолжила его в качестве примера для того, чтобы сшить такое же. Платье я уже вернул его хозяйке и постарался сгладить конфликт, чтобы не последовало дальнейших разбирательств, — пояснил Глен, и я нахмурился.
— А тебе это зачем?! — поинтересовался я, ни хрена не понимая.
— Давай отойдём? — тихо спросил он меня, и я, кивнув, прихватил с собой бутылку с водой и указал ему головой в другой конец зала.
Мы подошли к пустующим скамейкам, тянущихся вдоль стен под окнами.
— Что происходит, Глен? — нарушил тишину, пока он усердно пытался подобрать слова.
Не нравилось мне всё это.