Я позволяю ей расстегнуть ремень, и её глаза загораются. Лишь от прикосновений её пальцев через одежду, я становлюсь твердым, но знаю, что должен быть терпеливым.
Я поднимаю руку, и заправляю волосы ей за ухо. Она закрывает глаза, веки подрагивают, пока я скольжу пальцами по её коже. Её руки замирают на верхней пуговице моих брюк. Одно мое касание, и она превращается в желе, обожаю это.
Я беру её лицо, и целую уголок рта. Она вздыхает, и её руки падают. Я оставляю мягкий поцелуй на её губах, и они слегка приоткрываются, вполне достаточно, чтобы мой язык проскользнул внутрь. Её рот открывается шире, пока наши языки исследуют друг друга. Она скулит, пока я придерживаю её голову и вбираю в себя её звуки. Каждый маленький нуждающийся вдох, каждое дыхание.
Её руки снова находят пуговицы моих штанов, и она торопливо расстегивает их. До того, как я останавливаю её, она встает на колени и берет меня в рот.
Губы твердые, а язык скользкий и теплый, она обхватывает основание моего члена и скользит по нему.
— О, детка. — стону я, мягко хватая её за волосы.
Она осторожно прикрывает зубы губами, пока медленно скользит по всей длине, затем хватает меня за бедра и толкает назад. Она смотрит на меня, с коварной улыбкой на губах, и оставляет нежный поцелуй на моей головке.
Она массажирует нижнюю часть головки своим язычком, и мои глаза закатываются. Это чертовски приятно. Затем она посасывает кончик лишь губами, а язык продолжает стимулировать уздечку.
Когда она снова вбирает меня в рот, я уже на грани. Я ударяюсь в заднюю стенку её горла, и мне необходимо остановиться, не двинуться дальше, чтобы она не подавилась. Она несколько раз двигает головой, а затем глотает все до последней капли.
— Я хочу, чтоб ты трахнул меня, — говорит она, снимая свою одежду.
— Я не собираюсь этого делать.
— Почему?
Я скольжу руками на её затылок, и притягиваю к себе, мы соприкасаемся лбами. Я хочу сказать ей, что не собираюсь заниматься с ней сексом сегодня потому….потому что я люблю её. Но я не могу произнести это.
— Сегодня вечером я не хочу торопиться. Окей?
Она наклоняет голову, чтобы поцеловать меня. Обычно, я не целую женщину после того, как она ублажала меня ртом. Но, Ребекка не просто какая-то женщина. Боже, дай мне силы, я на грани того, чтобы сдаться, и выполнить её требование.
Я снимаю её трусики, и кладу её на спину, развожу её прекрасные ноги и незамедлительно принимаюсь за дело. Мягко посасываю её клитор, а своим средним пальцем стимулирую точку G. Её бедра начинают подрагивать, и я знаю, она на грани. Я продолжаю посасывать её клитор, и скольжу пальцами в её попку, она вскрикивает и умоляет не останавливаться, пока кончает.
В обычной ситуации, я бы перевернул её, и вошел сзади, но сегодня все по-другому. Не дав ей прийти в себя после оргазма, я скольжу вверх, поднимаю её левую ногу и вхожу.
Она оборачивает руки вокруг моей шеи, и жестко целует меня.
Наши вкусы смешались, это чертовски заводит меня. Я опускаю локоть на матрас, а другой рукой обнимаю её за талию и мягко приподнимаю, врываюсь в неё, доставая до её матки, наслаждаюсь её стонами.
Снова хочу признаться ей, сказать, что, черт возьми, люблю её. Всегда любил.
И всегда буду.
Но я никогда не говорил ей этого, даже тогда, когда она пришла ко мне, полагая, что носит моего ребенка.
А теперь её здесь нет, она может быть где угодно, и может быть беременна. Она может умереть с ним внутри, и никогда не узнает о том, что я так ей и не сказал.
Я встаю с кровати, и осматриваюсь. Открываю первый ящик комода, и вижу кучу нижнего белья, оно разбросано хаотично. Под парой розовых трусиков я вижу стопку фотографий.
Вынимаю их, и совсем не удивляюсь, когда вижу фотографию улыбающихся Ребекки и Августа, сидящих на подъемнике. Должно быть, она убрала эти фотографии, когда они расстались. Она не уничтожила их, я даже не знаю, что и думать по этому поводу. Может быть, она планировала вернуть их Августу.
Я листаю фотографии, и вскоре нахожу пикантные снимки. На первой обнаженные Ребекка и Август лежат в кровати, небольшой кусочек груди Ребекки в кадре. На следующем снимке Ребекка без одежды стоит рядом с дверью в ванную, спиной к фотографу, и оглядывается через плечо на камеру. Следующее фото заставляет меня бросить все эти чертовы снимки об стену.
Я захлопываю крышку комода, и держусь за него, пытаясь успокоиться.
Эти фотографии были сняты давно. Я не могу позволить себе заводиться из-за них. Я ведь знаю, что Август и Ребекка были вместе, знаю, у них был секс, я ведь сам поощрял это. Пока сам не попробовал её.
Теперь она моя. Полагаю, что после того, что Август провернул в ресторане пару дней назад, ему необходимо напомнить об этом.
Я набираю его номер, и он, как обычно, отвечает после первого же гудка.
— У меня есть работа для тебя.
Глава 4
Я всегда приезжаю пораньше на встречи во время обеда. Если человек, с которым вы встречаетесь, придет на встречу и увидит вас уже сидящего за столом, преимущество останется за вами. Они автоматически начинают нервничать, ведь они не в курсе, как долго вы уже ждете. Да и вообще, я не тот тип человека, который любит находиться в подвешенном состоянии.
Когда Август приезжает в IlConte, один из четырех моих ресторанов на Манхэттане, он выглядит раздраженным. Он не переживает, что опоздал на четыре минуты, ему вообще не понравилось то, что ему пришлось сюда идти.
— Присаживайся.
Сегодня он одет в одну из своих полинявших хипстерских футболок. Smokey the Bear: только вы можете предотвратить лесные пожары. Он пытается доказать мне, что он всего лишь мелкий блогер, которому нельзя ничего важного доверить.
— Так в чем проблема?
Я смеюсь.
— Расслабься, Август. Выпей чертов напиток. — Я киваю Бруно, который стоит рядом с Билли, позади Августа. — Скажи Миа принести нам скотч и пинту этого нового IPA (прим. пер. сорт пива).
— Я не хочу пить. Я хочу знать, зачем я здесь.
— Тебе понравится новое пиво. Ты можешь упомянуть о нем в своем блоге.
Теперь ему некомфортно, люди не любят, когда кто-то делает выбор за них.
Я улыбаюсь этому, и делаю паузу, даю ему возможность заговорить. Если он действительно нервничает, он что-нибудь скажет. Если он слегка тревожится, то промолчит.
Полагаю, он не недостаточно нервничает, пока.
— У меня для тебя есть работа.
— Я задолбался. Ты сказал, что вернешь моего дядю обратно, в Коннектикут. И я не собираюсь ничего делать, пока ты не выполнишь свое обещание.
Я смотрю на Билли, и он кивает. Август оборачивается и тоже смотрит на Билли, а потом переводит взгляд на меня.
— Что? Ты собираешься убить меня, если я не сделаю то, что ты хочешь?
Сегодня, в четверг вечером, в ресторане всего лишь пара клиентов, и все они сидят достаточно далеко от нас. Но я не могу так легко отпустить этого гаденыша.
— Всего лишь собираюсь попросить тебя говорить тише. Если мне придется просить тебя еще раз, твои шары окажутся у тебя в глотке. Я понятно выражаюсь?
Его губы складываются в твердую линию, и он качает головой.
— Пять месяцев назад мне всего лишь надо было пойти в полицию.
— Отлично. Именно это я и хочу, чтоб ты сделал.
Он смотрит на меня, как на сумасшедшего. Бруно возвращается, и занимает свое место рядом с Билли. Он внимательно следит за Шелли, светловолосой официанткой, которая несет наши напитки. Я не нанимаю на работу официанток или барменов. Я нанимаю только администраторов, для всех своих ресторанов. Это хорошо для бизнеса.